— Хольгер! — крикнул он, на секунду раздвинув защитные экраны. — Выйди. Сейчас будет опасно.
— Я выставлю ещё один щит, — спокойно ответил химик, выглядывая что-то на мониторе. — Тут очень интересные данные, их нужно зафиксировать.
— Камеры на что? — Гедимин сузил глаза.
— Ты видел записи с этих камер? — Хольгер оглянулся на недовольного сармата и успокаивающе помахал рукой. — Не волнуйся за меня, Гедимин. Я знаю, что твой реактор не взорвётся.
«Выгнать его силой?» — на секунду задумался ремонтник, глядя на Хольгера. Тот смотрел на монитор и делал записи — видимо, счёл разговор законченным. «Так, он отвернулся. Хотя камера всё равно запишет… А, в ядро Юпитера!»
Гедимин, воровато оглянувшись через плечо, снял перчатку, раздвинул защитное поле над излучателем и просунул под него руку.
— Рост! — крикнули за спиной. Рефлекторно сармат отдёрнул ладонь, резко развернулся, готовясь к быстрому падению и закутыванию в защитное поле, — но никаких признаков аварии у монитора не было. Хольгер стоял спиной к экрану и встревоженно смотрел на Гедимина.
— Рост чего? — спросил ремонтник, в очередной раз пожалев, что пустил химика «проводить замеры» в неподходящее время.
— Ничего, — покачал головой сармат. — Но… ты уверен, что надо делать именно это? Это как минимум больно и вредно для суставов.
Он указал на незащищённую руку Гедимина. Тот стиснул зубы.
— Как выяснилось — надо, — отозвался он, поворачиваясь к излучателю. — Оба раза интенсивность повышалась именно после этого. Настоящей причины я не знаю, но Конар посоветовал в точности воспроизвести все условия. Не хочу, чтобы в этот раз выработка упала. Пусть реактор работает так же хорошо, как прошлые два.
— А рука? — Хольгер смотрел на него с тревогой. Гедимин пожал плечами.
— Ожоги быстро заживают.
От глупости последней фразы ему самому стало неловко — даже слабые лучевые ожоги заживали подолгу, причиняли сильную боль и очень мешали работать. Он быстро отвернулся от Хольгера и буркнул:
— Ты ничего не видел.
Он снова поднёс руку к сигма-излучателю, но убрать защитное поле не успел.
— Стой! — крикнул Хольгер, выглядывая из-за экрана. Пока он маячил в опасной зоне, снимать защиту с излучателя было нельзя, и Гедимин, помянув про себя размножение макак, нехотя обернулся.
— Ну что ещё⁈
— Оно действительно усилилось, — медленно, будто не веря себе, проговорил сармат. — Посмотри на монитор!
«Уран и торий…» — Гедимин сузил глаза, но ничего не сказал Хольгеру. «Какой ещё бред он там…»
На мониторе, в строке, куда выводились данные о внешнем сигма-потоке, мелькали цифры — интенсивность излучения стремительно росла. Гедимин изумлённо мигнул, смахнул защитные поля и склонился над монитором — можно было подумать, что устройство сломано, однако никаких признаков неисправности сармат не увидел. Прошло полминуты, прежде чем цифры остановились, — интенсивность возросла на порядок. Гедимин покосился на излучатель и покачал головой — чем дальше, тем меньше он понимал, что происходит.
— Ты тоже это видел? — на всякий случай спросил он у Хольгера. Тот кивнул.
— И что это было? — на этот вопрос некому было ответить, но не задать его Гедимин не мог. Хольгер усмехнулся.
— То же, за чем я наблюдаю уже третий месяц. Похоже, оно тебя… признало.
Гедимин сжал пальцы в кулак до боли в костяшках — но ни она, ни ощущения от впившихся в кожу ногтей не сделали происходящее вокруг более реальным.
— Что за бред…
…Пять минут пронаблюдав за работой реактора, Хольгер ушёл, и Гедимин облегчённо вздохнул. Ещё через пять минут его вызвали по громкой связи. Вызывал Константин; его голос звучал озадаченно.
— Зайди в «чистую» лабораторию. Нужны твои комментарии.
Константин сидел за телекомпом и смотрел на график, выведенный на экран. Изгибающаяся линия показывала зависимость какого-то параметра от времени на часах. Рядом с командиром стоял Хольгер и постоянно оглядывался на дверь, будто ждал кого-то; увидев Гедимина, он радостно усмехнулся. Остальные сарматы стояли поодаль и выглядели озадаченными.
— Хольгер уже три месяца отслеживает сигма-излучение в твоей установке, — сказал Константин. — Сегодня мы свели данные в график. Хольгер говорит странные вещи, но… кажется, какой-то смысл в его словах есть. Ты в самом деле прижигал себе руку, чтобы усилить излучение?
Гедимин угрюмо кивнул.
— И ты видел, что оно немного усиливается, когда ты входишь?