— Хорошо было встретиться, Гедимин. Следите за реактором!
Она поднялась на платформу, и приезжие пошли дальше. Охранник, бросив на Гедимина подозрительный взгляд, двинулся за ними.
Иджес толкнул Гедимина в бок.
— Снова инженер из «Вирма»? Тебя она запомнила. А меня — нет. А ведь мы вместе тогда возились с оборудованием.
Линкен фыркнул, выбрался из кустов и сунул динамитную шашку в карман, — пока все охранники столпились вокруг барка, готовящегося ко взлёту, следить за взрывником было некому.
— «Вирм» тоже уходит? Хорошо. Пусть забирают своих бабуинов вместе с экзоскелетами.
— Теперь можно будет пройти на любой завод? — недоверчиво посмотрел на него Гедимин. Линкен мигнул.
— Зачем тебе на завод? Своей работы мало? Там выставят патрульных. У них будет оружие. Бластеры, а не шокеры. Никакие диверсанты больше сюда не пролезут.
— Лучше диверсанты, чем патрули с бластерами, — угрюмо отозвался Гедимин.
01 мая 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Эта — последняя,» — Гедимин провёл ладонью по герметичному контейнеру с топливной сборкой внутри и повернулся к Айзеку.
— Запускай!
Электрокран загудел и сдвинулся с места. Рабочие, до того молча стоявшие у стен и наблюдавшие за Гедимином, облегчённо вздохнули. Сармат едва заметно поморщился и шагнул к выходу.
— Работайте!
— Спасибо! — крикнул ему вслед Айзек. Сармат кое-как сдержал раздражённый вздох. «Ещё одна нелепая традиция. С чего они взяли, что гладить сборки нужно? И тем более — что нужно гладить их все⁈»
В кармане загудела рация.
«Как там сборки?» — спросил Константин. Гедимин тяжело вздохнул. «Иду наверх.»
Дверь, ведущая с лестничного пролёта в машинный зал, была открыта, в проёме, перегородив его, стояли двое сарматов-патрульных в пехотной броне и ошарашенно вертели головами. Один держался за уши.
— Шлем! — Гедимин, поравнявшись с ним, постучал пальцем по его затылку. — Где наушники?
— А? — гаркнул в ответ патрульный. Ремонтник поманил его к себе. Оба охранника вывалились на площадку, хватаясь за шокеры. Массивная дверь наконец закрылась, и настала тишина.
— В шлеме есть наушники, — громко и чётко проговорил Гедимин, глядя в помутневшие глаза патрульного. — Пока ты в машзале — не снимай их.
— А, вот что… — сармат, встряхнув головой, отстегнул шлем и заглянул внутрь. — А я думал — как вы все тут не переглохли…
— Скажи — не передохли! — буркнул второй, надевая шлем. — А ты — атомщик? Ходишь тут везде, а не инженер…
— Тихо! — первый щёлкнул по его броне. — Потом скажу, кто это. Идём на пост!
В этот раз они закрыли за собой дверь. Гедимин покачал головой. «Им даже это не объяснили? На макак это похоже, на „Вестингауз“ — нет. Фюльбер вообще видел эти посты?»
— В таких условиях ни о какой ответственности не может быть и речи, — услышал Гедимин знакомый голос с площадки напротив реакторного зала. — Что? Понятия не имею. Обращайтесь к мсьё Арбогасту, это его область полномочий. Я предупреждал — это так не делается. Как угодно, месье. Я ещё в апреле умыл руки.
На лестничной площадке напротив массивной круглой двери с символом радиационной опасности стоял «Рузвельт», перегораживая почти весь проход. Из экзоскелета доносилось приглушённое бормотание на неизвестном Гедимину языке. Сармат остановился.
— Мсьё Гедимин? Неожиданными путями вы ходите, — сказал Фюльбер, отодвигаясь в сторону — насколько позволяли размеры экзоскелета. — Проходите, я не смею вас задерживать.
Гедимин мигнул — что-то с «менеджером по персоналу» было не так, и это настораживало.
— Патрульные в машинном зале дежурят без наушников, — сказал он. — Половина, вероятно, без респираторов. Им вообще ничего не объясняли?
Из экзоскелета донёсся вздох.
— Я отвечаю за подготовку своего персонала, мсьё инженер. Ребята в пехотной броне странных цветов ко мне отношения не имеют. Моё дело — порадоваться, что это не технический персонал.
— Теперь на «Полярной Звезде» вообще не останется людей? Тебя тоже выгоняют? — спросил сармат. — Это глупо.
В экзоскелете невесело хмыкнули. Гедимину стало не по себе — раньше Фюльбер был куда более сдержанным в проявлении эмоций. «Что-то с ним не то…» — думал сармат.
— Выгоняют? Хорошее слово, мсьё инженер. Да, Рождество — и день Святого Сильвестра — я наконец проведу дома. Так же, как и вся охрана «Полярной Звезды». Навряд ли я смогу зайти к вам попрощаться, так что — было приятно с вами работать.