— Сожалею, но… больше ничего предложить не могу. Если вас это утешит, можете меня пристрелить — я расписку напишу, что не против…
Эдик выкатил было глаза и в бешенстве разинул рот, как будто собирался откусить инструктору как минимум полголовы… Но осёкся. Последнее предложение было подано без всякого ёрничества, с предельной искренностью и звенящим отчаянием в голосе. Такое сыграть трудно.
Эдик закрыл рот и задумался. Личико в руку (всё не влезло, больно здоровое личико — только нижняя челюсть поместилась), ножка вперёд, глазки в кучу.
Пожалуй, излишне театрально. Поправлять нельзя, всё в процессе. Да и не надо поправлять. Жертва вся в себе, в своём переживании ситуации, вряд ли обращает внимание на детали.
— Интересный тип, — отметил Лев Карлович. — И чего так убивается по чужой тачке? Наручники надевали, даже не пикнул…
Эдик челюсть мял недолго — человек действия, обозначил задумчивость, и ладно, — через минуту опять позвонил загадочному Гарику. Из разговора было понятно, что Гарик не стал обнадёживать своего грозного приятеля и посоветовал мужественно принять утрату.
Эдик грубо послал советчика в некое известное место и позвонил ещё какому-то большому челу.
Увы, спустя уже минуту было ясно, что все большие люди сегодня договорились поочерёдно огорчать славного парня Эдика.
— Я не понял!!! Что значит «не обещаю»? Ты генерал или конь в лампасах?! — злобно орал Эдик в трубку. — Твои люди вообще что-нибудь могут, кроме как пьяных обирать?!
Откричав в трубку, Эдик поманил пальчиком админа и кивнул в сторону жертвы: уволить вчерашним числом. Вымарать из всех списков. И вообще, забыть о нём. Нет такого человека.
— Но…
— Свободен!!!
— Понял…
Админ мгновенно испарился.
Эдик резко развернулся к своему пленнику:
— Ты здоров?
— Здоров.
— Насколько здоров? — В тоне явственно сквозила какая-то нездоровая деловитость. — Сердечко, печень… А?
— Здоров как бык. Спортсмен, не пью, не курю. У меня даже ни одной пломбы нету, — инструктор сокрушённо вздохнул. — Была б ещё польза от этого…
— Будет, будет, — Эдик ободряюще похлопал парня по плечу. — Я вот что… Я тебя на органы сдам.
— Хорошая шутка, — одобрил Лев Карлович. — Надо будет запомнить.
— Это не шутка, — в голос Эдика увесисто звякнула металлическая нотка. — Я знаю серьёзных людей, которым прямо сейчас нужны сердце, почки и печень. И по деньгам всё тип-топ — почти укладываюсь в тему…
Про куражливые интерпретации некоторых своенравных товарищей, обладающих властью над текущим моментом, обычно говорят так: «… и непонятно было, шутит он или говорит всерьёз…»
А тут вдруг всем стало понятно: не шутит!
Секьюрити от неожиданности синхронно разинули рты. Ребята тёртые, вроде бы всякого повидали, а вот поди ж ты…
— Я живым не дамся, — угрюмо пробормотал пленник. — Лучше сразу валите…
— Да тебя вообще никто не спрашивает, — Эдик брезгливо дёрнул щекой — как мошку согнал — и задумчиво качнул в руке телефон. — Так…
— Погоди, — вмешался Лев Карлович. — Я не понял… Ты из-за каких-то ста штук хочешь человека угробить?
— В наше время и за меньшее убивают, — Эдик глумливо хмыкнул. — Я знаю людей, которые за такие бабки целый детсад вырежут — глазом не моргнут. А потом, разве в деньгах дело?
— А в чём?
— В том, что этот хрен с бугра мне в душу плюнул, — Эдик обернулся к пленнику и глянул на него так пронзительно, что все присутствующие невольно вздрогнули. — В общем-то, даже и не в тачке дело… Просто я её под себя подгонял, потратил на это уйму времени. Я привык к ней, полюбил, как женщину… А теперь, значит, мне целый милицейский генерал советует не падать духом — потому что, типа, я не один такой! У многих, типа, больших людей тачки угнали и потом хрен нашли… Не, вы прикиньте: он мне вот это советует! Значит, пусть какой-то там чмошный отмороз катается на твоей красавице… А ты, типа, размажь плевок по всей роже и ходи себе!!!
На последних словах Эдик аж взвизгнул от злобы. Секьюрити дружно потупили взгляды и втянули головы в плечи. На лице инструктора явственно читалось одно желание: умереть быстро и безболезненно.
— Эдик…
— Ну?
— Ты меня уважаешь?
— Не, а вы-то тут при чём? Ваша тачка на месте. А, вы насчёт часов? Да я отдам, вы не думайте… Вот…
— Эдик, я вопрос задал, — Лев Карлович решительно отстранил протянутые часы. — Оставь, у нас тут явный форс-мажор, так что пари недействительно… Ты меня уважаешь?
— Могли бы и не спрашивать. Не знаете, как я к вам отношусь?