– Что-нибудь случилось с малышкой? – встревожился Рорк. – Она не заболела?
– Кто, Белль? Нет, она три «Т»: Тотальный Тип-Топ. Просто ее надо было перепеленать по утру. Но я выглянула и увидела свет под дверью. Можно нам войти на минутку?
– Конечно. Я как раз собирался заняться завтраком. Хочешь что-нибудь съесть?
– Нет, спасибо, мне еще рано заправляться. Ну, разве что соку выпью. Может, папайи?
– Присядь.
– Все в порядке? – спросила Ева.
– Да, в общем-то, да. Но я беспокоюсь. Честно говоря, места себе не нахожу. Когда Белль выдала свой утренний сигнал, я решила снова не ложиться.
Мэвис стояла посреди комнаты в красно-белой полосатой пижаме, видимо откуда-то добытой Соммерсетом. Пижама была ей велика и выглядела нелепо. Еве показалось, что в этой пижаме Мэвис напоминает крошечного и хрупкого маленького ребенка.
– Все в порядке, все будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.
– Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке, и спросить: может, я могу что-то сделать?
– Все под контролем. – Поскольку Мэвис стояла, тихонько покачиваясь взад-вперед, а у Евы от этого возникало смутное неприятное ощущение сродни морской болезни, она повторила приглашение Рорка: – Присядь.
– Я подумала, может, мы с Триной могли бы проверить книги записей, может, даже попытались бы найти по каталогу волосяную накладку. – Мэвис пожала плечами. – И еще Трина мне сказала, ей кажется, она знает, какой косметикой этот тип пользовался. Ну, типа крем для рук, лосьон после бритья, одеколон и все такое. Популярные фирменные продукты. Может, я могла бы проследить, есть они сейчас в продаже или нет… Не знаю, вдруг это поможет?
– Может быть, поможет.
Рорк поставил на стол высокий стакан с соком, блюдо фруктов и корзинку с теплыми булочками. Мэвис взглянула на еду, потом на Рорка.
– Не будь я так безумно влюблена в моего сладкого медвежонка, я бы подралась с Даллас из-за тебя.
– Да я бы тебя как муху пришлепнула, – вставила Ева.
– Ну, допустим. Но ты бы тоже после этого долго хромала. А можно нам с Белль еще побыть у вас? Я хочу сказать, пока Леонардо… он вернется сегодня к вечеру. Я подумала…
– Оставайся, сколько хочешь, – сказал ей Рорк и поставил на стол еще две тарелки, извлеченные из автоповара.
– Спасибо. А то он беспокоится за нас. Он уже начал фантазировать: что, если бы мы – Белль и я – были с Триной, а этот тип решил ее захватить? Знаю, это невероятно, но, когда в семье появляется ребенок, сразу начинаешь психовать и воображать себе невесть что.
– Да, дети – они такие, – заметила Ева. – Вам с Белль надо успокоиться. Оставайтесь, сколько душе угодно.
Тут Белль, словно услышав, что о ней говорят, завозилась и захныкала. Мэвис перехватила девочку одной рукой, а другой начала, как ни в чем не бывало, расстегивать пижамный верх.
– Я подумала, может, если Трина закончит до того…
– Да-да, конечно. – Ева инстинктивно отвела взгляд и лихорадочно схватила кружку кофе. – Я распоряжусь, чтобы ее привезли обратно сюда, когда она закончит. Никаких проблем.
– Блеск. Можно вздохнуть с облегчением. Итак…
– Ну что ж… – Рорк вскочил на ноги, когда грудь Мэвис выскочила наружу, а жадный ротик Белль присосался к ней. – Я сейчас…
Он хотел сказать: «Уйду подальше отсюда». Увидев реакцию Рорка, Мэвис звонко рассмеялась.
– Белль тоже хочет позавтракать. И вообще, все уже давным-давно видели мои сиськи. Подумаешь, новость!
– Кажется, я уже говорил, что они совершенно очаровательны. Но, может, мне следует…
– Да ладно! Сядь. – Продолжая хихикать, Мэвис подхватила стакан с соком и поднялась. Она с легкостью балансировала стаканом и ребенком, прильнувшим к ее груди. – Ты скоро привыкнешь. Ну а пока мы с Белль пойдем к себе. Обычно нам обеим после кормления нужно немного вздремнуть. Если я что-нибудь найду по накладке, по кремам и лосьонам, я тебе позвоню.
– Обязательно позвони.
Когда они снова остались одни, Рорк опустил взгляд на свою тарелку.
– Как ты думаешь, почему я сегодня утром выбрал яичницу-глазунью?
– Потому что она похожа на пару симпатичных и блестящих желтых сисек. – Ева ухмыльнулась и стянула у него полоску бекона. – Между прочим, Мэвис иногда красила свои груди в желтый цвет. Это общеизвестный факт.
– Всякий раз, как она кормит малышку, я чувствую себя… жутким хамом.
– Мне показалось, что это больше напоминает парад монстров.
– И это тоже, только еще хуже. Это такое интимное дело. Хочется сквозь землю провалиться.
– Я бы сказала, нам обоим придется с этим смириться. Нам надо двигаться. Доедай свою яичницу.