Решили приземляться подальше от населенных пунктов. Пролетели над пустой дорогой, перегороженной сгоревшим грузовиком, и посадили самолет на поле вблизи от строений, напоминающих ферму.
Шквальный ветер с ливнем налетел, словно зверь из засады. Сразу потемнело и хлынуло. Мы бежали под ливнем к низкому, вытянутому зданию, напоминающему коровник. Заскочили внутрь через дверной проем без дверей и остановились. Скупой свет едва проникал внутрь, сквозь узкие грязные окошки, устроенные под самым потолком. В коровники царил полумрак.
- Здесь раньше скотину держали, - проговорил Андрей, стряхивая с волос воду. - Чувствуешь, как воняет?
Послышался щелчок, тусклое расплывчатое пятно света медленно двинулось по замызганной стене вправо. Фонарь в руке Андрея, высвечивал деревянные, окрашенные известкой загоны, бетонный замусоренный пол, пучки соломы, изъеденные ржавчиной железные кормушки, грязные в черных брызгах и мазках беленые стены. На центряке валялись опрокинутые бидоны, шланги, ведра, обломки досок…
Желтый луч выхватил из темноты мертвую корову. Она лежала в загоне, у стены запрокинув голову. Сквозь пятнистую шкуру проступали ребра, сильно выпирали кости таза. Вместо вымени и кишечника была черная дыра. По хлеву бегали жирные крысы. Некоторые останавливались, садились на задние лапы, смотрели в нашу сторону, поднимали мордочки и принюхивались. «Их работа», - подумал я, отводя взгляд от туши дохлой коровы.
По шиферной крыше яростно колотил дождь. Он, то набрасывался, словно желая проломить хрупкую защиту, то отступал, чтобы накопить силы для следующей атаки. Пахло коровьим дерьмом, известкой, сырым бетоном и еще каким-то сильным, как мне показалось, дезинфицирующим средством. В голове закружился барабан из подходящих слова: шприц, игла, скальпель, препараты, инфекция, ветеринар, зараза, язва, ампутация. Мне стало не по себе, ощутил незримую угрозу, витающую кругом, и вдыхаемую вместе с воздухом. Спазм стянул горло.
- Может, дальше не пойдем? - просипел я, всматриваясь в мутную темноту коровника.
- Тут даже присесть негде, - отозвался Андрей, - в конце коридора дверь должна быть, к коровнику пристройка какая-то лепилась. А если дождь зарядил на сутки? Нет, Михалыч, надо поискать ченьть получше хлева.
Мы остановились одновременно. Справа из темноты сквозь глухую канонаду дождя слышался угрожающий рык. Холодок пробежал у меня по телу. Андрей резко направил фонарь на звук. Привалившись к стене, возле деревянного корыта на пучке соломы лежала огромная псина с подрезанными ушами. Она скалилась, задыхаясь рыком, косила на нас безумным, звериным глазом, который в свете фонаря сверкал демоническим блеском. Я разглядел большие желтые клыки, блестевшие в темноте полированной костью. Шерсть на загривке встала дыбом, превращая собаку в пищерного троля. У брюха собаки копошились щенки. А кругом валялись обглоданные кости. В куче останков виднелся ботинок на толстой подошве, с высоким голенищем. Не хотелось думать, как он тут оказался.
- Назад, - прошептал Андрей и плавно завел руку за спину. Мы пятились, медленно без резких движений. Желтый свет фонаря подрагивал на зверином оскале. Псина продолжала задыхаться утробным рыком.
Сзади послышалось какое-то цоканье. Я обернулся. Гигантскими скачками, опустив голову, к нам мчалась огроменная собака. Ее темный силуэт несся по блеклой световой дорожке, простирающейся от двери по центральному проходу. Где-то в слева громыхнули небеса, я вздрогнул. Через секунду яркая вспышка озарила хлев. Отчетливо увидел бегущего монстра. Все внутри у меня похолодело. Самое жуткое в творившемся кошмаре было молчание, с которым пес мчался на нас. Происходящее казалось нереальным, словно я шагнул за невидимую пленку и оказался в другом измерении.
Желтый луч подрагивал и держал существо в центре света. Собака быстро приближалась. Глаза ее горели, как два мощных светодиода, скрежет когтей становился громче. У кучи костей зашлась лаем сука. В моей голове совершалось нечто невообразимое. Казалось, весь ужас, творящийся вокруг, чей-то вымысел. Дождь нещадно барабанил по шиферной крыше. Опять раскатисто бахнул гром. Почему Андрей не стреляет, он уже миллион лет назад потянулся за пистолетом. Черт его подери. Снова перевел взгляд на бегущую бестию. Она была совсем рядом, буквально в пяти метрах. Я обернулся к Андрея и не увидел его. Вдруг понял, что я один, не было никакого Андрея, поэтому он все никак не стреляет и никогда не выстрелит. Ощутил легкий налет помешательства, в голове что-то сдвинулось. Ненамного, но достаточно, чтобы потерять под ногами почву реальности.