– Девочка моя, где ты и как до тебя добраться?
– Мам, я в том же замке, где была и ты. Скидываю направление, ты будешь идти по нему, как заправский навигатор, только бибикать на поворотах не забывай.
Узнаю свою язвочку. Видимо, с ней всё в порядке, если продолжает измываться над бедными материнскими нервами. И в то же время у меня перед глазами возникает синяя стрелочка, которая не пропадает, как не мигай. Стрелочка показываетровно на восток, туда, где недавно лениво встало солнце.
– Матильдочка, девочка моя, я скоро буду! – мысленно зову я, но в ответ не раздается ни звука.
Троица смотрит на меня с любопытством и странной надеждой, будто я сейчас им вывалю на стол все карты и всё будет хорошо. В принципе, я так и поступаю. Рассказываю им о разговоре с дочкой и о возникшей стрелочке. Единственно, что мне не понравилось, так это то, как на меня посмотрела Москитола. Вот таким же взглядом меня буравила комендантша общежития, когда я просрочила платеж за проживание. Это длится несколько мгновений, но всё-таки я заметила этот клубок неприязни на перемазанном личике. Она тут же опомнилась и приняла вид полнейшей невинности.
Я поставила себе галочку не спускать с неё глаз. Что-то не то с этой девицей. Не нравится она мне.
– Тогда веди нас, проводница! – подмигивает Драмир и начинает собирать вещи.
– Давайте лучше я вас отведу? – тут же встревает Москитола, но я качаю головой и киваю вперед.
– За мной, мои доблестные воины. А кто не воин, тот может остаться, я не настаиваю.
Москитола не стала оставаться. Она что-то пробурчала себе под нос, но двинулась следом. А я нет-нет, да и покошусь в её сторону. Чем-то она мне не нравится, вот только непонятно чем.
История двадцать четвертая, в которой все почему-то превращаются, одна я как дура…
Спустя три дня пути, в ходе которых мне всё больше и больше нравился Драмир, и не нравилась Москитола, мы подошли к огромной поляне. В течение этих дней мы повстречали несколько деревень и сел, где хмурые люди на чем свет стоит ругали королей. Ругали в основном за то, что те забросили управление и теперь некому собирать налоги, чтобы тратить деньги на рыцарские турниры и праздники. Народ начал выкарабкиваться из нищеты и уже подумывает о создании парламента и упразднении монархии.
Я улыбалась на гневные выкрики селян о подобном беспределе и сдерживала желание покрутить пальцем у виска. Не понимает народ своего счастья, ну и ладно.
И вот мы выходим на большую, в двадцать футбольных полей, поляну. И что же мы там видим? В центре этой поляны красуются две сидящие фигуры, которые старательно оплевывают друг друга. Кругом ни души, только эти двое.
Та, что покрупнее, плюется с большой силой и после каждого плевка фигуру поменьше относит на полметра. Зато та фигура, что поменьше, подбирается ближе и выдает десять плевков за тот раз, пока первая собирается для нового выстрела.
Я узнала их. Ничего не кольнуло ни под сердцем, ни в самом сердце – два короля так и остались всего лишь случайными любовниками в сказочном мире. Можете обзывать меня как хотите, но им я благодарна только за Матильдочку…
Синяя стрелочка показывает, что нужно пройти как раз мимо сидящих королей. Что ж, не будем обходить их. Тем более, что нужно братьев уведомить о желании мамаши завладеть государством и «навести тут порядок».
– Здрасте! – восклицаю я, когда мы подходим к сидящей паре.
Всехубьюлибур торчит воткнутый в землю и по его виду можно понять, что мечу откровенно скучно. Секира карлика тоже валяется рядом и грустно пялится в безоблачное небо. Видимо братья настолько сильно устали, что у них не осталось сил для продолжения боя.
– Аня? Привет! Ты снова пришла, чтобы узнать ласки Хлопаря? – радостно приподнимается мускулистый мужчина.
– Ага, щассс! – шипит карлик. – Она явилась для суровых объятий Шлепаря. Иди же ко мне, моя радость.
– Стоп, мужчины! – выставляю я вперед ладони. – Я к вам по делу. У меня похитили вашу дочь и хотят…
Глаза мужчин стали величиной с хорошее яблоко. Я даже споткнулась, глядя на них.
– Кого? Дочь? – икает Шлепарь.
– Дочь? Кого? – не находит ничего более умного Хлопарь.
– Вашу дочь. И не надо делать такие непонимающие глаза. Да-да, вашу дочь Матильду. Её похитила…
– Да наплевать, кто её похитил! – восклицает Хлопарь. – Главное, что у нас получилась дочь, а этого не может быть. Давай, Аня, ложись!
Вот теперь пришла моя очередь делать глаза величиной с антоновку:
– Чего? Зачем это?
– Как зачем? Будем делать наследника. Наследница нам не нужна, – резонно поясняет карлик и начинает расстегивать ремень.
Я беспомощно оборачиваюсь на своих сопровождающих. Драмир хмурится, а вот Зверобой с Москитолой покатываются со смеху. Ну ничего, сейчас я наведу порядок. Я разворачиваюсь и набираю в грудь воздуха. Опытные спутники тут же кидаются ничком на траву и стараются закопаться поглубже.
– А ну стоять!!! Ремни застегнуть, уши открыть!!! Замереть и слушать меня!!!
Сказать, что оба короля офигели, означало бы ничего не сказать. Их обоих относит метров на пятьдесят, и там закидывает до ушей ошметками дерна. Когда смогли очухаться, то оба короля походят на новичков-землекопов, которым забыли выдать лопаты.
– Что это было? – спрашивает Хлопарь у Шлепаря.
Тот в ответ показывает, что у него контузия и ему нужно полчасика поваляться без сознания. Ну вот ещё. И так я много времени провела в этом полусказочном мире, чтобы ещё ждать пока короли придут в себя.
– Слышь, убогие! А ну подползли сюда и выслушали моё возмущенное величество, пока я снова не гаркнула. После моего второго крика вас уже не найдут! – не очень громко зову я своих давних любовников.
Видимо, остатки разума ещё остались в двух круглых подставках для короны, если эти мужчины всё-таки смогли подняться и подойти к нам. Хлопарь выглядит гораздо бодрее своего брата, сказывались занятия спортом и врожденная сила.
– Так вот, на чем я остановилась? – спрашиваю я, думая, что братья осознали свою ошибку.
– На том, что тебе надо лечь и мы тогда сделаем наследника, – радостно сообщает мне Хлопарь.
Плюшки-ватрушки, и этот остолоп показался мне привлекательным и очаровательным? Да трухлявый пень в лесу мудрее него!
Я снова открываю рот, чтобы криком баньши его мозги окончательно выбило из черепной коробки, или наоборот, чтобы встали на место. Увы, этому не суждено было произойти, так как меня за руку берет Драмир и вся моя ярость тихо утекает из глубины возмущенного сердца, как вода из дырявого ведерка.
– Ребята, – спокойно произносит Драмир. – Вам не нужно делать наследника с той, которая этого не желает. Это снова может выйти боком.
– Ты кто? – хмурится Шлепарь. – Ты новый любовник Ани?
– Неважно кто я, гораздо важнее, что нам нужно вырвать её дочку из лап вашей сумасшедшей мамаши…
– Ты, смерд, посмел нашу маму назвать сумасшедшей? – взревывает Хлопарь и тянется за Всехубьюлибуром.
– Так ты же сам её так называл! – напоминаю я мускулистому королю.
Тот продолжает упорно тянуться за мечом:
– Так это я называл! Мне можно! А чтобы какой-то посторонний ублюдок так плохо говорил о моей матери…
Я поворачиваюсь к Драмиру:
– Можно я ему в ухо гаркну?
– Нет, ведь всё можно решить дипломатией, – отвечает Драмир. – Мужчины, Аня не пойдет с вами. Извиняться я не собираюсь. Всё понятно?
– Тогда ты познаешь вкус смерти, ублюдок, – рычит Хлопарь и вскакивает с поднятым мечом.
Драмир подмигивает мне и начинает изменяться…
Вот не поверите, только что на его месте стоял человек, довольно симпатичный, а через секунду его кожа стала золотой, одежда треснула по швам и слетела конфетной оберткой с вырастающего тела. Драмир начал расти в высоту, из спины вырвались шипы, а следом вылетели два огромных крыла. Согнутые пальцы превратились в когти, а руки в чешуйчатые лапы. Лицо вытянулось вперед, зубы вырвались клыками, а между ними мелькнул раздвоенный язык.