- Юля, ты охренела? Чего орешь? - Саша попытался схватить ее за руку.
- Хочу и ору! Не трогай меня! - она стряхнула с себя руки мужа. - Мне надоело все это!
- Что «это»?
- Твое пьянство, вечная перегарная вонь в квартире, твоя мамаша, которая считает, что вправе залезать мне в душу и воротить там, что ей хочется! Мне противно! Смотрю на тебя и забыть не могу! Ты заставил меня сделать это! Хоть и больной, но это ведь мой ребенок, а я бросила его там одного!
Саша смотрел на Юлю разъяренным быком.
- Что значит, ты бросила его? - раздался Витин голос от двери и оба родителя обернулись. - Мам, он жив что ли?
Витя в неверии переводил взгляд с матери на отца и обратно.
- Папа, что это значит? Что ты заставил сделать маму?
Саша растерянно моргнул.
- Витя…
- Мама, мой брат не умер?
Юля закрыла лицо руками. Плечи дрожали от напряжения и сдерживаемых рыданий.
- Витя, сынок, мы очень не хотели, чтоб ты переживал, - начал отец, - но ребенок действительно умер. Просто мама еще сильно расстроена…
- Пап, я все ясно слышал. Мой брат жив, и ты заставил маму бросить его?
Морозов-старший молчал. Воспаленный с похмелья мозг отказывался выдать хоть какую-то стройную версию для сына.
- Мам, это правда?
Юля не выдержала. Заплакала. Тихо. Крупными алмазными каплями катились по щекам слезы.
- Это правда… - выдохнул Витя. - Пап, а как же это? Почему?
- Он родился очень больным. Сынок, у него страшные уродства, - начал Саша.
- Какие? - сын сверлил взглядом отца.
- Синдром Дауна, - выдавил из себя Морозов.
- Подожди, пап, но по-моему это не смертельно.
- Это не все. У него сильно обезображено лицо. Это называется «волчья пасть». Он не сможет ни есть, ни пить сам. Разговаривать тоже не сможет.
- А где он сейчас?
- В роддоме, наверное. Мама написала отказ.
- То есть, вы его вправду бросили.
- Витя, не говори так! Он — урод! Он никогда не станет настоящим человеком. Он погубил бы нашу семью. Его болезнь вытрясет из нас все: деньги, здоровье, нервы. И по тебе ударит тоже.
- Пап, это как-то не правильно!
- Не правильно? А приносить ради него в жертву всех остальных — это правильно?
- То есть, пап, по твоей логике, если я завтра сильно заболею, ты меня тоже выкинешь на улицу?
- Сынок, не передергивай мои слова!
- А в чем разница, пап? Я или он? Он — урод, а я — больной? Мам, а ты что молчишь? Его надо забирать оттуда! Как можно бросить своего?
- Ты не представляешь, о чем говоришь! Ты знаешь, каково это? Кто будет отвечать за него, содержать его? Ты? Ты еще школьник. Тебе учиться нужно.
- То есть ты не собираешься?
- Нет!
- Мам, а ты что же? Ничего не сделаешь?
- Я… - Юля открыла было рот. Хотела сказать, что как раз перед Витиным приходом она думала об этом.
- Мать тоже не поедет, - перебил Саша.
- Тогда я сам заберу его!
- Ты? Кто тебе позволит?
- Не сейчас. Я узнаю, куда его отправят, а когда мне будет восемнадцать, я сам подам документы на опекунство!
- Не говори ерунды! Ты ведь даже не зарабатываешь! А для опекунства нужно соблюсти кучу формальностей и условий.
- Замечательно, значит у меня есть еще два года, чтоб подготовиться! А пока я буду ездить навещать его. Пусть он знает, что не один! На дорогу я могу заработать и сейчас.
Они стояли друг напротив друга. Отец и сын. Напряженные, как направленные друг на друга со взведенными курками пистолеты дуэлянтов. Пространство кухни казалось таким маленьким вокруг этих мужчин, сошедшихся в противостоянии. Неверие и протест старшего, горячая решимость младшего. Глядя на сына, Юля понимала: он это сделает. Он придумает и сможет, если придется. Но ему не придется.
- Я собираюсь завтра съездить и забрать его, - спокойно сказала Юля.
Оба мужчины повернулись к ней.
- Что, - переспросил Саша. - Что ты сказала?
- Я завтра его заберу.
Юля спокойно наблюдала, как на лице мужа меняются эмоции. От неверия до бешенства. Кулаки Морозова-старшего сжимались и разжимались. Страшно не было. Ей казалось, что теперь ее вообще ничто не может напугать.
Витя шагнул к матери.
- Значит, пойдешь жить на улицу вместе с ним, - выплюнул Морозов и ушел, хлопнув за собой дверью спальни.
- Мам, не переживай. Прорвемся, - сын приобнял ее за плечи.
Остаток вечера они вдвоем просидели в Витиной комнате за компьютером. Искали информацию обо всем, что их интересовало. Витя долго рассматривал фотографии детей с похожими проблемами в интернете, искал информацию о болезни брата и они вместе читали статьи. Потом искал фонды и организации, помогающие таким детям и их семьям. Выяснил, что в городе есть три центра, оказывающих психолого-педагогическую помощь детям с синдромом Дауна и несколько общественных организаций в разных районах города для дружеского общения семей с особенными детьми. Затем настала очередь другого недуга. Юля и Витя выяснили, что операции на волчьей пасти делают таким детям бесплатно и даже разузнали о процедуре получения такой помощи. Затем настала очередь еще менее приятных запросов. Нужно было найти, что делать, если отец все таки исполнит свою угрозу и выставит на улицу жену с больным ребенком. Нашли несколько телефонов фондов социальной помощи для жителей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, и ближайшего к ним пункта бесплатной юридической поддержки для тех, кто не может позволить себе заплатить за консультацию юриста. А еще они много разговаривали и плакали. Оказывается, Витя очень переживал, когда думал, что его брат умер.