Но, к искреннему сожалению Даны, всю эту неделю они просто спали рядом. А всё потому, что вечером во вторник девушка, в очередной раз задетая с утра равнодушно-сдержанным отношением мужчины, возмутилась, когда после чаепития он усадил её к себе на колени, и отвернулась, не позволяя себя поцеловать. На вопросительно приподнятую бровь заявила, что пришла не для того, чтобы стонать в его объятьях. Боевик в ответ улыбнулся и сказал, что раз так, Дане придётся сообщить, когда она придёт именно для этого. И на близости не настаивал. Ни во вторник, ни в среду, ни в четверг. Целовал так же жарко, обнимал ночью, по-хозяйски подгребая девушку к себе, сводил с ума, разгуливая вечером по комнатам в одних лёгких штанах. Но не ласкал и не пытался соблазнить. А когда Дана в четверг ночью прижалась круглой попкой, едва прикрытой кружевной сорочкой, к его возбуждённому члену, молча отстранился.
В пятницу девушка не выдержала и попыталась соблазнить сама, поняв, что и сегодня Атор не намерен предпринимать активных действий. Но тут же столкнулась с первыми трудностями. Боевик со спокойствием каменной статуи реагировал на «случайные» наклоны вперёд с демонстрацией декольте, на облизывание нижней губы, и выше талии Даны его ладони не поднимались.
— Планы на выходные поменялись, — поглаживая её по коленке, спокойно предупредил он. Вторая рука лежала как раз на талии девушки, хотя герцогиня предпочла бы, чтобы та поднялась на грудь. — Завтра вернёшься в Академию с подругами. Меня не будет до вечера солариса. А ещё есть небольшая информация от одного из моих осведомителей. Коул Бергенсон хочет получить доступ к твоему родовому камню. Среди слуг в поместье С’аольенн есть его люди, и кто-то из них случайно обронил в разговоре, дескать, господин интересуется артефактом. Как он может получить к нему доступ?
— Без меня никак, — Дана, услышав имя врага, гневно сверкнула глазами. — А я ни за что не позволю ему попасть в сердце поместья! И стать моим опекуном он уже не может, я совершеннолетняя.
— Он может стать опекуном твоего ребёнка, — парировал Атор. — Или войти в святилище с ним на правах родственника. Ты говорила, он собирался выдать тебя замуж за Бенедикта.
— Я ни за что не стала бы рожать этому… этому уроду детей! — прошипела девушка. — Проткнула бы живот ножом, упала на пол с размаху, что угодно, но никогда герцогиня С’аольенн не родила бы ублюдка Бергенсонов! Ненавижу этих тварей! Они не получат наш родовой артефакт!
Её трясло от отвращения при одном воспоминании об омерзительных прикосновениях Бенедикта, победной ухмылке Коула… И тётушка, дрянь, вместо того, чтобы встать на сторону кровной родни, выбрала его! Такая же гадкая паучиха, как все Бергенсоны! Дана уткнулась в плечо Атора, чувствуя, как на глаза наворачиваются злые слёзы. Убийцы! Сволочи! Как же она их ненавидит!!!
Боевик обнял её, успокаивающе поглаживая по спине. Девушка тяжело дышала, прижимаясь к нему в поисках защиты. И Атор мысленно пообещал себе, что пока он жив, проклятые родственнички не получат маленькую герцогиню.
После таких новостей Дана, естественно, напрочь забыла о намерении попытаться соблазнить мужчину самой. Он, позволив ей успокоиться, ссадил девушку с колен и ушёл в другую комнату выбирать оружие для нового задания. А потом сидел за столом, чертя какие-то схемы на листах. Дана, умостившись на диване, читала, точнее, рассматривала конспект, пока глаза не начали слипаться. Но упрямо таращилась на расплывающиеся строчки.
— Иди спать, — не отрываясь от очередной схемы, посоветовал Атор.
— Я не хочу одна, — покачала головой Дана. И тихо призналась: — Мне страшно… Вдруг они меня найдут раньше, чем я буду готова к этой встрече?