— Ну-ну, — хмыкнул целитель. — Дело твоё.
Подруги в ожидании Даны сравнивали браслеты и гадали, почему они имеют разный оттенок зелёного.
— У Мирта браслет чёрный, я сама видела, — Альма откинула прядь волос со лба и пояснила подругам: — Мирт — мой брат, он тоже учится тут, на третьем курсе. Но он ничего не рассказывал… Может, с каждым курсом темнее? Мы только поступили, «зелёные» новички, вот и браслеты такие же.
— Секретарь сказала, что кураторы расскажут про браслеты, — напомнила Дана. — Мне кажется, с ними всё сложнее.
— Повезло тебе, Алька, — вздохнула тем временем Лея. — Родной брат уже на третьем курсе, есть, кому защитить… Девочки, а почему вы вообще сюда поступить решили? Вот у меня семья большая, семь детей, а мама нас одна растит. Я на целительский не прошла, а возвращаться не могу: ещё один рот мама не потянет, а иначе дорога одна — в «весёлый дом». Год продержусь тут, а потом перевестись попробую.
— Нас с Миртом дядя воспитывает, — Альма скривилась. — Жадная старая жаба. Приданного у меня нет, сами понимаете, а с дядюшки станется продать меня за пару золотых в жёны такому же старому похотливому сычу. А здесь Мирт, он меня в обиду не даст.
Девушки в ожидании взглянули на Лидану. Та колебалась, не зная, какую часть правды можно рассказать подругам. Наконец, осторожно подбирая слова, произнесла:
— Я сирота, и идти мне некуда. Всех родных убили, я случайно уцелела. Хочу научиться постоять за себя и отомстить врагам.
— Ты из благородных? — пухленькая брюнетка взяла Дану за руку. — Говоришь так правильно, и руки к работе не привычные, сразу видно.
— Была личной служанкой у госпожи, — соврала С`аольенн. — Она добрая была, хорошая, занималась со мной, вот и нахваталась от неё умений по-благородному говорить.
Однокурсницы версию приняли и вопросов о прошлом Лидане больше не задавали. Альма пообещала познакомить подруг с братом, и до самого общежития соловьём разливалась, какой Мирт замечательный, добрый, сильный и хороший. Дане же каждое слово было — как нож в сердце. У неё теперь не было никого. Ни двух старших братьев, ни сестрёнки, ни смешного бутуза-племянника. Скомканно попрощавшись с подругами, она ушла в свою комнату, искренне надеясь, что соседки там нет. Напрасно. Её светлость как раз соизволили проснуться и выползти из одеяла.
— Причеши меня, — потребовала Айя.
— А что ещё сделать? — фыркнула Дана. — Я тебе не служанка.
Соседка надулась, как мышь на крупу, выкопала в недрах чемодана украшенный драгоценными камнями гребень, села у окна и принялась причёсываться. Белокурые волосы красивой волной падали на спину, переливаясь на солнце. Дана прикусила губу, вспомнив, как причёсывала по утрам младшую сестрёнку. Флер внешностью пошла в мать: голубые глаза, светлые волосы…Она обожала утром босыми ногами пришлёпать в комнату к Лидане, протянуть ей гребень и попросить: «Заплети мне хвостик». В последний раз, когда Дана видела Флёр, белокурые волосы малышки были выпачканы в крови, а в широко раскрытых голубых глазах навеки застыли непонимание и боль.
Девушка вскочила, чувствуя, что ещё немного — и разрыдается, схватила с покрывала карту и бросилась за дверь. При мерзкой маркизе демонстрировать свою слабость не хотелось.
— Они заплатят, они все заплатят! — девушка скривила губы. — Твари! Сволочи!
Саданула кулачком по стене. Боль отрезвила и помогла прийти в себя. Дана раскрыла карту, выбирая, куда можно пойти. Внимание привлёк тренировочный зал, расположенный на цокольном этаже под соседним общежитием. Вопреки опасениям девушки, там никого не было. В углу были сложены горкой толстые маты. Девушка ткнула кулачком висящий в углу мешок с песком, прошла вдоль стены, рассматривая висящие на ней длинные палки. Интересно, зачем они нужны? Наконец добралась до деревянной мишени в человеческий рост. В голове «пособия» торчало пять ножей. А при поступлении Дана демонстрировала комиссии как раз умение метать ножи. Обрадованная, она вытащила оружие из мишени, отошла за проведённую белой краской черту на полу и, представляя на месте деревяшки вполне реального Коула Бергенсона.
— Сдохни! Сдохни! Сдохни! — шептала она, когда очередной нож вонзался в мишень. В голову, в область сердца, в живот… — Сдохни, тварь!
Удовлетворённо осмотрела результат. Подошла, выдернула ножи, чтобы вернуться на исходную позицию и ещё раз «убить» врага. Повернулась и встретилась с холодным взглядом янтарных глаз.
Атор был удивлён. Приходить в закреплённый за ним тренировочный зал не во время занятий по боёвке не рисковали даже старшекурсники. Тем неожиданней было увидеть у мишени пигалицу, которая сама попросилась к нему в группу. Ножи девчонка метала вполне уверенно, хотя замах делала слишком широкий, неэкономно расходуя силы и теряя в меткости. На него она смотрела с ненавистью, даже с вызовом.