– О чём ты говоришь? Я ничего не понимаю!
– Ты всё понимаешь, Ким, просто ещё не знаешь об этом.
– О чём я не знаю?.. Ива! Ты говоришь странные вещи. Что с тобой?
Ива посмотрела в глаза Киму. Её томный взгляд был глубоким и спокойным, как тихое озеро в безветренную погоду. Её голос лился, как медленный ручеёк среди невысокой травы.
– Мы – единое целое. Мы и вселенная. Мы одно и то же. И наша материя может с лёгкостью слиться воедино. Так было в начале. Так будет и в конце. Всё сольётся. Все формы, вся энергетика, вся материя сожмётся воедино и породит новую вселенную. Вселенная бесконечна, также как бесконечны все формы жизни. Они просто трансформируются, оставаясь всё теми же формами, сотканными из всё той же материи. А жизнь – это не что иное, как роль, которую возлагает на себя материя, что слилась в какой-нибудь организм. Это всего-навсего игра, эксперимент. Чтобы узнать больше нужно экспериментировать, нужно изучать, познавать мир, вселенную, её законы и процессы. Нужно войти в резонанс, поймать пульсацию вселенной и слиться с ней, не дожидаясь того, когда вся материя, которая сначала потухнет, сожмётся снова в одно целое.
Ива замолчала. Ким смотрел ей в глаза и не мог понять, что происходит. Вроде бы, перед ним стояла самая настоящая Ива, но она была какой-то другой. Ким не хотел верить в то, что перед ним на самом деле очередной призрак, созданный инопланетной формой жизни. И теперь он знал, он видел эту форму жизни, видел настоящих инопланетян: это была та светящаяся сфера, что занырнула в недра Луны. Но кто же перед ним? Ива или призрак.
И словно бы для того, чтоб развеять все его сомнения, вдруг с Ивой стали происходить необъяснимые вещи: её глаза засветились тем самым светом – холодным, ярким и в то же время источающим нестерпимый жар. Глаза её светились, а сама девушка словно бы стала растворяться, постепенно превращаясь в энергетический сгусток. Её скафандр пропал, её тело стало прозрачным, а потом она засветилась… Свет был ярким, но не ослепляющим. Снова стала расти температура. А через несколько мгновений, Ива рассеялась на сотни мельчайших ярких точек, которые сразу же соединились в полупрозрачную сферу, напоминающую шаровую молнию. И эта сфера стала таять; она стекала вниз, словно была сделана из жидкости. Ким захотел было поймать эту жидкость, сам не зная зачем, он протянул руку, и жидкость коснулась перчатки. Перчатка тут же обуглилась, а скафандр снова запищал, предупреждая человека о разгерметизации. Ким знал способности скафандра, поэтому не переживал за разгерметизацию, так как скафандр автоматически заделает дыру. Его гораздо больше заботил вопрос, куда делась настоящая Ива.
Ким стоял, как вкопанный до тех пор, пока шар не исчез, занырнув в землю. В том месте, куда «ныряла» та большая сфера, пыль расплавилась и представляла собой один потрескавшийся камень круглой формы. Этот камень чем-то был похож на небольшой кратер: оплавленные стенки, а внизу затвердевшее и ровное дно. Трещины кое-где были довольно-таки широкими, и из самых широких струился еле различимый свет.
Странное спокойствие охватило Кима. Он сам не понимал, почему он вдруг стал таким спокойным. И теперь одно он знал точно – Ива там, в недрах Луны. Она там – в одной из этих широких трещин среди расплавленной и превратившейся в камень лунной пыли. Она там… И её надо вызволить…
Глава седьмая. Плазма
«…мы одно и то же. И наша материя может с лёгкостью слиться воедино…»
«…так будет и в конце…»
«…роль, которую возлагает на себя материя, что слилась в какой-нибудь организм. Это всего-навсего игра, эксперимент. Чтобы узнать больше нужно экспериментировать, нужно изучать, познавать мир, вселенную…»
«…снова в одно целое.»
Заяц ловил каждое слово, что едва слышно доносилось из динамиков. Связь пропала внезапно, но потом появилось это: говорила Ива, это был её голос. Но из обрывочных фраз, вряд ли можно было полностью понять, о чём конкретно она говорит.
Когда прозвучало последнее слово, и шум в динамиках возобновился, Заяц обхватил голову руками и тихо сказал:
– Голос её, но это не Ива. Это они. Они общаются с Кимом… с настоящим Кимом. Вот только, куда подевалась Ива?
Его душила горесть. Он хватался за голову, от осознания того, что не может помочь своим друзьям. Бессилие выводило из себя. «Это я виноват! Это я виноват! – твердил себе Заяц. – Я не должен был пускать их туда! Как я мог не предвидеть… Я же отлично знал… Надежда… Я надеялся! Надеялся?! Как можно надеяться?! Какая надежда может быть, когда имеешь дело с теми, кто захватил Луну?! Я виноват. Я не должен был…»