– Пора в институт.
– Как доберёмся?
Автомобиля среди вересков я не видела.
– На драконах, – он вернул оружие в кольцо и отступил к воде, – зря, что ли, в стратосферу путешествовали.
Ллойд прищурился. Резкими выпадами он рассекал воздух, и тот наливался сиянием сапфира. Драгоценная краска сгущалась, вихри переплетались в крылья и лапы, заострялись в когти и гребень, пока не…
На берег опустился дракон. Полупрозрачный, он покорно склонил шею, точно пригласил всадника.
– Моя очередь, – стиснула пальцы.
Это мне по силам! По силам! На спинке плаща серебрилась морда зверя, значит, я призову крылатого хранителя. Надо лишь сосредоточиться.
Вспомнился вечер, когда в земле гор Агилар нарисовал дракона. Тогда я мечтать не могла, что окажусь на месте равновесия. Взмах! Ещё один! И ещё! Постарайся! Вспомни фантастического красавца из космических высот! Вспомни и представь каждую деталь! Пусть он будет похож на Аль-Рамеха…
Словно выточенный из чистейшего льда дракон сжал когтями воду. Не дымчатый, как у мужчин, а кристальный, как на выставке зимних скульптур.
Я забралась на спину, ухватилась за усы. Хищник довольно рыкнул.
– Полетели!
Толчок, и вересковые поляны слились в пятна пролитой на остров лиловой, фиолетовой и розовой краски. Однажды я видела, как художник уронил палитру на землю. Студент училища искусств рисовал закат над морем, но картина получилась не на холсте, а на серо-чёрной гальке и выброшенных на берег ветках.
Окружённый молом институт стоял как ни в чём ни бывало. Бились о камень пенные волны, золотило солнце крыши. Без выбоин и провалов, оставшихся после залпов кислоты. Скорее всего, Высшие восстановили корпуса и с чувством выполненного долга вернулись домой. Всё лучше, чем руины.
Стражи на смотровых башнях таращились на драконов, студенты останавливались на бегу и показывали пальцами. Ох, сейчас начнётся шум.
Крылатые красавцы приземлились во внутреннем дворе и растаяли в порыве тёплого ветра. Не успела я размять затёкшие мышцы, как сад окружила толпа. Горожане шептались о драконах и нервничали. Среди собравшихся я рассмотрела хмурую Аннет вместе с подругами, Викарию, Алёну. Отдельно собрались мастера во главе с ректором и заместителем. Ещё дальше стояла элита, которая вчера заседала во дворце Собраний. Они знали о нашем визите и целенаправленно прибыли в институт. Шестое чувство подсказывало: грядут перемены.
Ллойд поднял руку, и собравшиеся притихли.
– Доброе ясное утро!
– Доброе утро! – прозвучал в ответ хор голосов.
– Вижу, институт восстановлен после осады, и это отрадно. Все вы явили истинную доблесть, не сломались под гнётом ашимов и должны гордиться собой. Единственное, я очень опечален событиями, произошедшими до нападения, – Высший посмотрел на чиновников, – тесс Кассиан, ваше заявление о добровольном сложении полномочий подписано, как и ваше, заместитель тесс Арман. Думаю, нет смысла пояснять причину вашего разжалования, слухи соответствуют истине, – бедолаги кивнули, а лорд Арматон продолжил, – преемника утвердит Совет после выборов нового председателя. До того дня обязанности ректора будет исполнять тесс Уильям Марпл, декан факультета Истории и Развития Боевых Искусств.
Я улыбнулась уголками губ. Не знала, что первый наставник Защитника обладал полномочиями руководителя! То-то Аннет возненавидела «чужегороднюю блонди»! В тихом мире студентка бы удостоилась подобной чести за деньги или ответные услуги интимного характера.
– Тесса Аннет Морран, выйдите из толпы.
Подружки мигом разбежались, старшекурсница шагнула вперёд. Тесс Морран сказал правду о дочери. Она осунулась, нижнюю губу пересекли трещинки, волосы распушились. Я поймала взгляд и уловила эмоции: страх и полнейшее бессилие, как у подстреленного зверя, запутавшегося в сетях и осознавшего скорый конец. Похоже, десять дней она провела в горьких размышлениях.
– Вашу судьбу решит Защитница.
Мажорка вздрогнула, словно её ударили в живот.
В саду воцарилась тишина. Я слышала, как ветер треплет листву кустарников, а в высоте перекликаются вечно голодные чайки. Гости, мастера и студенты глядели то на меня, то на дочь бывшего председателя. Та, казалось, горела желанием провалиться сквозь землю. Песочные часы перевернулись. Две недели назад Аннет издевалась и угрожала расправой, сейчас я была вольна отомстить и одним жестом перечеркнуть будущее. Воздать за все грехи и подлости.
Вот только… я не хотела становиться второй тессой Морран.
– Дай руку, – сняла перчатку.
Мажорка протянула мелко дрожавшую ладонь, и я погрузилась в глубины чужой памяти. Ох, несладко пришлось старшекурснице! Мать слегла в больницу с сердечным приступом, отец потерял уважение и должность. Брату пригрозили отчислением из магистратуры, дескать, сестра фамилию опорочила. Сын ректора прилюдно бросил, в столовой вылив на голову горячее какао. Подружки улыбались в лицо, за спиной гадали, куда её отправит разгневанная арета! Ведь самым суровым наказанием в Аракасте считалось пожизненное изгнание с уничтожением татуировки-паспорта. Из последних сил Аннет держалась привычной манеры поведения и старательно делала вид, что не слышит шёпота и не замечает косых взглядов. Всё это бурлящим коктейлем переполняло мысли мажорки, а в отдалённом уголке маячила идея о суициде. Слишком много для одного человека, который настойчиво шагал по пути грубой силы.