– Да, я помню что-то подобное.
Боюсь представить, как долго пленники двух островов ждали избавления! На второй мы прибудем нескоро, но помочь первому – в наших силах! Тем более, если участие других Положительных не требовалось.
– Что надо делать?
– Это знает Равновесие, которого здесь нет, – Скороходица шагала по скрипучему мосту, – насколько мы слышали, Агилар обосновался в земле Института, не покидает башню и встречается только со студентами. В земле Гор или у нас он не появлялся со дня твоего отбытия в Лаэрту.
– Обойдёмся своими силами.
Я не понимала его поведения, абсолютно не понимала.
На главной площади цвела яблоня. Свет луны и солнца оживил прежде мёртвое древо. Терпкий аромат кружил голову, а кисти нежных бутонов росли столь густо, что издали дерево казалось окутанное облаком бледно-розовой пены. В океане лепестков не было ни одной хризантемы, на корнях не лежали яблоки: завтра появятся новые символы осени, сегодня Схождение «заморозило» привычные законы.
В пруду по-прежнему плавали косяки разноцветных рыб (чешуя мерцала бронзовыми монетами), сонно танцевали водоросли. Дул ветер, кружила нежная вьюга и сыпалась на площадь. В серебряно-чёрных красках мира я чувствовала себя всесильным демиургом. Скромничать и печалиться буду позже.
Я подумала о кинжале, тот появился в ладони. Вспышка, и оружие превратилось в скипетр. Длинная рукоять касалась досок, мозаика из разноцветных сапфиров запечатлела дракона в полёте. Под навершием значились моё имя и титул, написанные мелким жемчугом, а в набалдашнике – огранённом овале горного хрусталя размером с ладонь – пульсировал сгусток энергии. Глефа Ллойда тоже изменилась в атрибут власти древних правителей. Была крупнее и, на вид, тяжелее.
Как указать путь призраку и прервать бесконечное подобие жизни? Снять проклятие безжалостных ашимов? Ответ пришёл сам собой, без лживых увещеваний Наставника. Последние минуты Схождения дали подсказку.
Мы переглянулись. Слабым ударом о деревянный настил я зажгла самородок, который вспыхнул подобно факелу. Энергия скрутилась в тугую спираль, и бледно-голубой луч ударил вверх, в общий край солнца и луны. Защитник скипетром создал тёмно-синюю линию. Два световых столпа стали границами коридора; пространство внутри трепетало как шёлковый платок на ветру.
– Осталось мало времени, – я смотрела, как над головой дрожит и переливается энергия, напоминая северное сияние, – кто самый смелый?
Жители острова молчали.
– Я, – тихо прошелестел голос.
Из толпы вышла женщина в вычурном платье и шляпке, украшенной хризантемами и перьями. Это была мать Вики-Викарии, с которой та отказалась разговаривать в нашу первую ночь в земле Ушедших. Нагрубила и сделала вид, что незнакома с ней.
Я протянула руку отвергнутой даме:
– Смелее!
Приблизившись, призрак без колебаний сжал ладонь. Мимолётное мгновение подарило часть памяти и последнюю мысль Крессиды Аланны Гордейн: раскаяние из-за единственного неверного выбора в жизни и ещё большую горечь от пренебрежения семьи. За десятилетия плена никто не вспомнил, не навестил её. Несмотря на многочисленные просьбы в письмах, написанных под диктовку. Каждый раз, когда на остров приходили живые, леди передавала весточку и надеялась на чудо. Несбыточное…
С пальцев сорвалась ледяная молния и поразила женщину, которая погасла подобно потухшей свече. Прозрачное тело распалось на язычки перламутрового дыма, велением энергетического ветра влившегося в коридор. На настил, около кряжистых корней яблони, упала растрёпанная хризантема.
Сёстры одобрительно захлопали. Призраки заволновались: кто-то в испуге убежал, а некоторые пробрались в первый ряд и встали в очередь.
Следующим покинул землю Ушедших пожилой мужчина, сильно хромавший на левую ногу. Да, его обманули родственники, подставили ашимам под удар и спокойно поделили наследство. Правосудие земли Пустынь осудило виновных, но вернуть умершему человеку жизнь – такой закон в книгу мироздания не записан. Ллойд протянул руку, и прикосновение развеяло призрака, открыло иной путь.
Толпа взволнованно гудела и постепенно уменьшалась. Рукоять скипетра нагревалась, свет самородков таял. Луна и солнце неумолимо расходились. Остров посреди океана погружался в привычную темноту.
Последними в коридор шагнули юноша и девушка лет пятнадцати, которых я однажды видела на спуске к воде. Судьбой они напомнили историю о Ромео и Джульетте. Семьи запретили встречаться, и Элла и Генри сбежали. Угнали у родственников автомобиль и на слепом повороте врезались в самосвал, разбившись насмерть. Пара верила, что по ту сторону они вновь встретятся и будут счастливы.