- У вас здесь нет лодок, ученица?
Куили покачала головой.
- Сейчас нет, милорд. У его милости, конечно, есть, но сейчас он в Ове.
Она упомянула пару рыбацких лодок, которые обычно были на месте, лодку для перевозки скота, и еще одну или две, но сейчас, по тем или иным причинам...
У Уолли зашевелились волосы на голове - слишком много совпадений. Ему предстояло очередное испытание. Богиня с какой-то целью ограничила его возможности передвижения.
Именно в этот момент он вспомнил про дождь и догадался, что происходит. Он посмотрел на своих спутников. Хонакура явно испытывал беспокойство, но выглядел скорее озадаченным, нежели встревоженным. Хонакура ничего не знал о климате. Он не слышал комментариев Куили по этому поводу, и областью его знаний были люди - он не в состоянии был понять, что означает полузасушливый пейзаж, что понял Уолли, как только появился в селении, или даже сообразить, что наличие оросительных каналов для овощей означает малое количество осадков.
Катанджи мог что-то подозревать, но городской парень не обладал познаниями в области ботаники. Вероятно, он даже не слишком много знал о сутрах воинов. Конечно, Хонакура не мог знать самих слов соответствующей сутры, но он мог знать, каков будет ее результат. Куили определенно ее знала - ей очень ловко удалось всех обмануть.
Ннанджи, естественно, ничего не подозревал, и так бы могло продолжаться и дальше... и тут Уолли вспомнил клятву, которую он только что принес. "Мои тайны - твои тайны". Теперь он ничего не мог скрывать от Ннанджи.
Боги снова его перехитрили.
Нет! Он вовсе не намеревался устраивать бойню. Это было нечестно. Он уже убил накануне шестерых - нет, семерых человек. Он доказал, что может пролить кровь, если потребуется. Сколько еще крови требовалось Ей от Ее посланника?
Он не собирался убивать ни в чем не повинных людей.
Будь проклята, Богиня!
Затем он понял, что в комнате наступила жуткая тишина. Он яростно смотрел на Ннанджи, и даже Ннанджи потерял присутствие духа под этим взглядом.
- Ты не хочешь, чтобы я рассказывал о битве, милорд брат? - нервно спросил он. Нона стояла рядом с ним, а он обнимал ее.
Уолли не расслышал его слов. Он собрался с мыслями и сказал:
- Как хочешь - хотя сомневаюсь, чтобы этих благородных леди интересовал подобный рассказ. Нет, просто кое-что из твоего рассказа напомнило мне о другом сражении. Вот и все.
Все расслабились, включая Ннанджи, который плотоядно смотрел на Нону.
- Я тебе пока не нужен, милорд брат? Крестьянка Нона предложила показать мне ее дом. - Для него столь внезапно возникший интерес к местной архитектуре оказался удивительно тактичным способом описать то, что они оба явно имели в виду.
- Нет, ты мне нужен, - сказал Уолли. - Я оставляю тебя за главного на... ненадолго. Я хотел бы посмотреть дом ученицы Куили.
Куили побледнела. Потом она обнажила зубы, пытаясь улыбнуться Уолли.
- Это большая честь для меня, милорд, - прошептала она.
- Тогда идем прямо сейчас. Женщины, спасибо вам за ужин. Все было просто великолепно.
Со смешанным выражением удивления и веселья, одобрения и неодобрения, вся компания расступилась, пропуская Уолли следом за Куили к двери. Воздух снаружи казался прохладным и свежим после душного помещения, и ветерок колыхал его набедренную повязку, словно насмехаясь над столь несвойственным воину одеянием. Дождь, похоже, усилился.
Снова закутавшись в плащ, жрица показала на дальний конец пруда.
- Вон там, милорд. Бежим!
Ее хижина была самой маленькой, и явно нуждалась в новой крыше, судя по тому, как прогнулась нынешняя.
Она не могла бы бежать слишком быстро в своем платье, так что Уолли предложил понести ее. Он подхватил ее и побежал, расплескивая сапогами грязь. Она весила очень мало, меньше чем Катанджи.
Дверь была не заперта. Она подняла щеколду, и он перенес ее через порог, подумав о том, имеет ли этот жест то же самое значение, что и на Земле. Он поставил ее на ноги, закрыл дверь и огляделся.
Хижина была очень маленькой и явно очень старой. Одна из стен наклонилась внутрь, а пол был неровным. Вероятно, нынешняя прогнувшаяся крыша была далеко не первой, которую поддерживали эти древние камни. В хижине были два табурета и стул, стол и грубо сколоченный шкаф. Пол был вымощен каменными плитами, на которых у входа лежала солома. Еду, естественно, готовили на огне, и в углу была печь. Слабый запах дыма придавал жилищу домашний уют. В другом углу стояли ведро и две больших корзины; на крючках висело несколько предметов одежды; на полке стояло маленькое и очень грубое изображение Богини, перед которым лежали цветы... Удобств было немного, но в комнате было чисто и уютно.
Он огляделся по сторонам в поисках Куили, но она исчезла. Из другой комнаты донесся негромкий скрип. Он заглянул в дверь и увидел, как она вытягивается на кровати.
- Очень красиво, - сурово сказал он, внезапно ощутив собственную физическую реакцию. Ее тело было столь же прекрасно, как и обещало обтягивающее платье.
Она криво улыбнулась и протянула к нему руки, но он видел, как дрожат ее пальцы.
- Ты очень красива, ученица, но ты пытаешься меня отвлечь. Теперь одевайся и иди сюда. Я хочу с тобой поговорить.
Он отошел и сел на один из табуретов, показавшийся ему более прочным. Через несколько мгновений из другой комнаты, едва передвигая ноги, вышла Куили, снова одетая в свое поношенное желтое платье, но босиком. Она присела на краешек стула, сложив руки на коленях и глядя в пол; длинные волосы падали ей на лицо.
Уолли заставил себя снова думать о деле.
- Расскажи мне об убитых воинах.
Краска снова отхлынула с ее лица. Она уставилась на него.
- Мужчины не отправляются расчищать лес в самый дождливый день с конца зимы, Куили.
Она рухнула на колени.
- Милорд, они не виноваты! Они добрые люди!
- Я должен в этом разобраться.
Куили припала к земле и зарыдала, закрыв лицо руками. Это был другой подход и, вероятно, последний, который ей оставался. Однако это могло подействовать - Уолли не слишком-то умел пугать маленьких девочек.
Он позволил ей немного поплакать, а затем сказал:
- Хватит! Куили, разве ты не видишь, что я пытаюсь помочь? Я хочу услышать всю историю прежде, чем ее услышит адепт Ннанджи. А теперь рассказывай всю правду - и быстро!