Как видел Ратимир, его рассказ взволновал не только девушку, но и всех людей, что были рядом. Лишь только милорд, вначале прислушавшись немного в речь своего телохранителя, опять ушел в себя. Хотя, он уже слышал легенду о легендарном воине, и видел представление в Верестянке, но как мог знать о древних временах? Рассказ Ратимира, похоже, не заинтересовал его? Может, Коста уже слышал эту легенду раньше? Хотя, он же маг, и маг нескольких стихий. То, что знают эти волшебники и колдуны, не знает никто. Коста маг очень сильный, и страшный для врагов. Те сражения, в которых участвовал Ратимир, убедили его в том, что еще надо найти таких магов, которые смогли бы выстоять против его милорда.
А вот лэри Амель явно осталась довольна услышанным. Похоже, она всерьез заинтересовалась Ратимиром. Да и что скрывать, сам сказитель вполне подходил под описание храброго героя. Рослый и сильный, мастер меча, как она наверняка могла узнать про это от своих спутников, и притом недурный собой. Ратимир и раньше в Верестянке пользовался определенным успехом у женщин, и сейчас не мог не привлечь внимания.
— Спасибо, мой рыцарь! — то ли в шутку, то ли всерьез произнесла девушка. Она взволнованно посмотрела на мужчину таким пристальным взглядом, что тот даже покраснел. — Мне очень понравилась эта история. Вы ведь согласны быть моим рыцарем? Расскажите мне, пожалуйста, еще что‑нибудь?
Ратимир, уже неожиданно для самого себя, в ответ тоже пристальнее оглядел лэри Амель. Красивая и стройная, пусть и спрятавшая свою красоту под темный плащ, и такая желанная, можно сказать, девушка его мечты. Именно такая, какую он желал видеть многие годы. Их взгляды встретились, и между ними словно пробежала какая‑то искра. Ратимир понял, что безнадежно влюбился в эту непонятную девушку!
Тайрак из Перекрестка от долгого ожидания своих товарищей, так и не сумевших за ползахода светила дойти то этой пустой таверны при постоялом дворе «Пенистый аль», начал злиться и нервничать. Наемнику надоела эта дыра, куда занесла его судьба, под названием Южный Анжай. В отличие от Аланура, столицы его родного баронства, этот город не блистал ни красотой, ни особым богатством. Понятно, что основной поток товаров проходил по Имперскому тракту, и караваны торговцев приходилось больше сопровождать по нему до Окота, где они пересаживались на речные галеры. А здесь не очень оживленный путь на север в графство Борус и другие баронства, и так всего лишь до Северного тракта. Тем более, большинство товаров опять же перегружали на галеры, плывшие на север по Анжаю. Поэтому многие торговцы нанимали охрану всего лишь до речного порта на озере Анжуйка, на берегу которого как раз и располагался Южный Анжай. На этот раз Тайраку и его товарищам не повезло, и они застряли здесь на целых три захода светила в ожидании обратного каравана. Вот теперь ему приходилось ждать их в этой таверне.
Быстро темнело. Скрипнула дверь, и в таверну вошли несколько воинов. Хозяин сразу поспешил им навстречу.
— Проходите, проходите, дорогие гости. Милости просим. Располагайтесь, вот здесь свободно. Что желаете?
— Хозяин, свободные комнаты есть?
— Есть, судари. Сколько комнат вам надо и на какое время? И сколько вас человек? Ужинать будете?
— Нам до восхода светила. Комнат пять. На четыре десятка. Ужин прямо сейчас. И приготовь припасы на дорогу, примерно на пять заходов светила. Мы после восхода поплывем в Борус.
— Как же, как же, имеется. Так, ужин — две золотые монеты, комнаты — тоже, припасы — тридцать. Итого, тридцать четыре монеты.
И тут Тайрак узнал главного из воинов. Барон Тавр Пущинский со своими людьми! Парочку из них наемник видел в столице королевства, в Селене, когда бывал там с торговыми караванами. Остальные же были незнакомы. Тут в таверну один за другим стали заходить хорошо вооруженные и экипированные воины, явно южане, притом издалека. Среди них были две женщины в дорожных плащах. Последними зашли несколько воинов уже из земель поближе, с виду саларцы. Один из них, кругов тридцать, на голову возвышался над другими. Явно старший. Еще один примерно одного возраста с ним, другой вообще старик, и парочка молодых.