— Такси подвернулось, когда помчался в контору — его и придержал.
— Повезло, — вздохнул подполковник и сладко потянулся.
Он спиртного сегодня не принимал, но теперь тоже пребывал в миролюбивом настроении… Теперь — ибо полчаса назад, прикатив сюда во главе целого кортежа машин с мигалками, Митрич метал громы и молнии. И его можно было понять: тщательно подготовленная операция в самом разгаре, его люди шмонают квартиру Коробейникова, контролируют выходы из Дворца, ждут появления Константина Берестова, призванного стать раздражителем для предполагаемого преступника, но проходит час "икс", а славного "частника" нет и нет. Непредвиденная задержка по техническим причинам? Хорошо, потерпим…
В восемь терпение лопнуло: старший группы наблюдения доложил подполковнику. Тот, проклиная себя за то, что с нами связался, повис на телефоне. Глухой номер! В офисе — молчание, дома — ничего не ведающие жены. Митрича от злости чуть инфаркт не хватил (сам признался!). И вдруг в начале девятого из дежурки сообщают: звонит, мол, "какой-то Берестов", твердит, будто "все кончено", и требует присутствия начальника угро по такому-то адресу, да вдобавок — приезда туда оперативно-следственной бригады!
Сысоев правильно догадался, что ему подложили очередную свинью, но убедился в этом воочию лишь на крыше дома, где лежал раненый Федор и откуда открывался чудесный вид на берега реки Ольшанки… В первые минуты Митрича распирало от желания прибить — меня, а не Федора — на месте, и только кровь (на мне), пот (тоже на мне) и слезы (на личике Нины), спасли меня от расправы. Потом вмешался Никодимыч, предъявив полиэтиленовый пакет психа с радиотелефоном и прилаженным к нему приборчиком размером с пачку сигарет, и все подполковнику вкратце объяснил…
— Следовательно, если б не ошибка психа со звонком Насте, ты бы не догадался? — снова вспомнил начальник угро. Ему очень хотелось свести результат моих титанических дедуктивных усилий к случайной догадке.
— Обязательно куплю коробку конфет Клавдии Емельяновне!
— Кому? — удивился Сысоев.
— Соседке, затеявшей свару у подъезда… Я сказал спорящим, что негоже выносить семейные неурядицы на всеобщее обозрение, и нежданно вспомнил, как сам в субботу вечером проделал нечто подобное в "Рапиде" при разговоре с Петрусевым.
— И, вспомнив, мигом зацепился? — не поверил Митрич.
— Нет, но это явилось недостающей буковкой в красивом слове "догадка"! — Я посмаковал образность получившейся фразы, поглядел на толпу перед домом, не спешащую рассасываться, и разложил все по полочкам.
Среди тех, кто стоял поблизости и мог слышать наш с Виктором разговор, был и Федор. Я примерил к нему известные факты — сошлось… Во-первых, в подвале, куда бандит затащил библиотекаря Валю, эксперты нашли следы обуви сорок второго размера. В ходе переодевания, затеянного из-за упрямства Петрусева, мне подошли туфли Федора, а у меня — точно сорок второй номер. Следующий факт: по утверждению Александровой, псих был левшой. Еще при первом посещении клуба в субботу мне в глаза бросился пиджак Брызгалова, оттопыривавшийся справа, а не слева, как у большинства людей, носящих оружие… В-третьих, именно Федор привел ко мне Назарову. Он догадался, чем я занимался с нею в кабинете Петрусева, и незамедлительно предпринял ответные шаги: позвонил (возможно, и прямо из апартаментов своего шефа!) Эльвире, пугнул, затем отпросился у Виктора, намереваясь перехватить официантку по пути домой, но помешали Зоя и Женя… Кстати, Федор, поджидая "продажную жену", несомненно видел нападение бомжа на меня, ибо позже искренне поразился по телефону тому, что я не в морге…
— Погоди-ка! — сердито прервал Сысоев.
Мальчишки, уставшие шнырять в толпе взрослых, обсуждающих случившееся, возобновили футбольную баталию, и мяч подозрительно быстро угодил в дверку нашей машины. Митрич погрозил сорванцам кулаком и повернулся ко мне всем корпусом, хотя такая поза выглядела неудобной для сидящего.
— Все? — справился подполковник.
— Нет, — возразил я. — Далее мне на ум пришла статуэтка мишки в кабинете Петрусева — продукт стараний кого-то из его подчиненных. При наличии такого хобби изготовить дубликат ключа — не проблема. Одно потянуло за собой и другое: в прошлом году бригада сотрудников "Рапида" десять месяцев была в Германии, зарабатывая мебель для клуба…
— И ты подумал, не тут ли кроется причина перерыва между нападениями на Валентину и Эльвиру? — перебил Сысоев.
— Да! Звонок Виктору после того, как с Коробейникова сняли подозрения — и в масть!