Очевидно, можно интерпретировать все эти действия как обряд «перенесения зла на что-то», обряд, который в форме «прохождения под чем-то или через что-то» очень распространен. Кроме то, обряд частично анимистичен, как почти весь даосизм. Однако тот факт, что сооружение, под которым проходят, — это портик, сопоставимый по своему сакральному значению с портиками, известными на всем Дальнем Востоке и с описанными выше африканскими портиками, объясняет, как я полагаю, прямой смысл обряда: дети переходят из опасного мира в мир благоприятный или нейтральный, и входом в этот мир служит дверь. Постепенно благодаря шестикратному повторению прохода через «дверь», перемещаемую из центра в четыре угла и снова в центр, всю комнату превращают в пространство, безопасное для детей. И эта интерпретация части церемонии как обряда перехода подтверждается тем, что ее повторяют еще более торжественно в момент празднования 16-летия («зрелости») ребенка. А во исцеление больных поклонение Небу, повелевающему жизнью и смертью людей, совершается независимо от возраста[166].
Я не рассматриваю школьные праздники (по поводу поступления в школу, праздник в честь Конфуция, праздник ради успешного продвижения в учебе и т.д.) и подхожу к церемонии «выхода из детства»[167]. Она очень похожа на церемонию прохода через «дверь», если не считать, что она более помпезна и театрализована. Дело в том, что в 16 лет мальчик прощается с детством, чтобы вступить в отрочество, а девочка становится девушкой[168]. Как только церемония исполнена, Ма-цзу перестает опекать детей, и человек попадает под опеку общих божеств. Вот почему эта церемония часто называется «благодарение Ма-цзу».
Дулитл особо подчеркивает, что именно 16-летие означает начало «возраста зрелости». Впрочем, церемония может быть проведена раньше, если тот, ради кого она совершается, должен вскоре вступить в брак, или отложена на более поздний срок (из-за бедности). И вновь главный обряд — это прохождение под искусственным портиком (т.е. описанной выше дверью). В этом случае можно предположить, что понятие «детство» как неоспоримое временное состояние (подобно болезни) было перенесено на дверь и уничтожено или (и я предпочитаю эту интерпретацию) что дверь — это рубеж между двумя периодами жизни. Таким образом, пройти через «дверь» означает выйти из мира детства и вступить в мир отрочества. Разрушение предмета, служившего для совершения обряда, может объясняться поверьем (известным в Австралии[169] и Южной Америке[170]), что сакральные предметы могут служить лишь один раз и тотчас же после церемонии должны быть уничтожены (это главная идея жертвоприношения) или отринуты как исчерпавшие свою силу. При каждой новой серии обрядов нужны новые сакральные символы, например орнаментация на теле, костюм, словесные формулы[171]. Наконец, напомню, что в Китае ежегодно празднуют день рождения и особо — каждое 10-летие после достижения пятидесятилетнего возраста[172]. Это повод для церемоний, также обозначающих переход из одного периода жизни в другой.
Теперь опишу обряд «двери» в г. Блида. «На седьмой день после рождения ребенка омывают, затем повитуха поднимает его на вытянутых руках. На грудь спеленутого ребенка плашмя кладут круглое зеркальце, на котором лежат веретено, узелок с индиго, щепотка соли — предметы, часто используемые в магических манипуляциях. Повитуха с ребенком и этими принадлежностями в руках приближается к двери комнаты и семь раз качает его над порогом (мжирйя). Она повторяет эти действия у каждой двери, особенно у двери в кладовую, которая часто расположена в переднем помещении, и, наконец, у двери на улицу, но с внутренней стороны. Седьмой день называют также днем появления ребенка на людях (йаум хурудж алъ-мизуд). Не очевидно ли, что цель этой церемонии, совершаемой в момент, когда ребенка предстоит вынести из комнаты матери, состоит в том, чтобы представить его джиннам дома, особенно тем, которые ведают входом и выходом, и заручиться их благоволением?»[173].
Я довольно подробно изложил китайские обычаи, потому что они позволяют понять последовательность обрядов, постепенно ведущих человека от рождения к возрасту возмужания в обществах, где нет возрастных классов в собственном смысле слова. У разных народов период, включающий рождение, вступление в отрочество, инициации и тому подобное, распадается на более или менее длительные и многочисленные этапы. Так, например, у южных банту[174] период, который длится от прорезывания зубов до смены молочных зубов постоянными, включает: 1) обряды, предшествующие появлению первого зуба; 2) переходный период (между прорезыванием молочных и коренных зубов); 3) с началом второго периода ребенок «становится хозяином своего сна»; именно поэтому мать идет в чащу, чтобы там тайно сжечь циновку, служившую ложем ей и ребенку; 4) затем начинается период обучения: мальчика приучают к тому, что он не должен сидеть среди женщин, препятствуют тому, чтобы он постигал их тайный язык; он общается теперь только с мальчиками своего возраста или постарше и даже должен выходить из хижины, как только туда входит отец. Полагают, что, пока молочные зубы не сменятся постоянными, ребенок не воспринимает различия полов. Как только он начинает понимать это различие, он систематически получает соответствующие наставления. С этого момента прекращаются различные магические действия защитного порядка и мальчику разрешается работать в поле. Короче говоря, появление коренных зубов влечет за собой правила, у одних племен — строго соблюдаемые, у других — менее обязательные; у южных банту оно означает полное изменение образа жизни мальчика. Он исключается как из женского сообщества, так и из детского. В общество подростков он включится лишь после церемонии инициации, а в общество людей зрелого возраста войдет лишь после свадебной церемонии. Что касается других этапов ритуала, то я делаю отсылку к многочисленным монографиям, указанным в этой книге.
171
Оджибве, так же как и многие другие полуцивилизованные народы, строили специальные хижины различной формы для каждого отдельного действия и по ка ждому новому поводу. Хижина служила только один раз, затем ее оставляли; по водом были: военный совет, совет по поводу заключения мира, праздничная трапе за, выздоровление больного; хижина сооружалась для изоляции шамана, божества, беременной женщины, ребенка, для совершения обряда инициации и т.д. Ср.
172
Ср.
173