Хабе Нигерийского плато управлялись вождями — огонами, наделенными одновременно политическими, юридическими и религиозными полномочиями. Эти полномочия можно приравнять к тем, которыми были наделены великие жрецы и выбираемые цари. Регалии одновременно являются святынями того храма, где живет вождь: копье с опалом, железный браслет на правой ноге, медное кольцо в правом ухе и серебряный перстень на среднем пальце левой руки — явные знаки приобщения к божеству; кроме того, у вождя есть жезл, особые одежды и т.д. К вождю не следует прикасаться, имя, которое он носил до восшествия на престол, не должно произноситься, с ним разговаривают лишь на старинном диалекте сараколе, он имеет право на первые плоды земли, соблюдает особую диету. У каждого племени или клана есть свой огон, но есть также и Великий огон. Огон возводится на трон передачей ему знаков власти и введением во храм, который отныне станет его местопребыванием. В течение трех лет после смерти Великого огона продолжается междуцарствие, поскольку его смерть скрывается от народа. После объявления о смерти Великого вождя у народа испрашивают согласие на его обожествление; устраиваются большие празднества и народные гулянья, совет проводит выборы и передает новому огону знаки власти. «В сопровождении толпы должностных лиц и танцующих молодых людей новый огон направляется в храм божества — богато украшенную хижину, которая отныне будет его священной обителью. Это шествие рассматривается и как похоронная процессия, так как с момента вступления в дом огона и получения „знаков единой власти" великий жрец божества считается умершим для его семьи»[327].
По отношению к обрядам инициации обратное значение имеют обряды изгнания, исключения, отлучения, которые, по сути, являются обрядами отделения и десакрализации. Обряды католической церкви, достаточно известны. Следует отметить вслед за Роб. Смитом[328], что принцип отлучения от церкви и посвящения в сан один и тот же — отделить определенный объект или определенное лицо. Поэтому столь сходны многие из этих обрядов.
Классификация различных особых обществ, которую я предпринял, чтобы изучить обряды включения, основана не на случайных фактах, а на различиях элементов, характеризующих каждое из обществ. Это значит, что я не принимаю классификации и теории ни Шурца, ни Вебстера. Последний видит пережитки там, где я вижу исходные обрядовые формы. Что касается Шурца[329], то он был поражен удивительным сходством, которое представляют обряды посвящения в тотемические общества, братства, тайные общества и возрастные классы, и на этом основании сделал заключение об идентичности перечисленных институтов. Однако цель настоящей книги показать, что в этих случаях, как и во многих других, речь идет о сходстве не институтов, а обрядов, об одной категории сходных обрядов, ибо они подчинены достижению одной цели. Вот почему теория Шурца кажется мне неприемлемой[330].
327
330
Принятая Юбером и Моссом (Hubert