Увлечены-то они были увлечены, но вместе с тем и несколько разочарованы. Все они читали и о Шерлоке Холмсе и о Нате Пинкертоне, и им казалось, что у этих придуманных детективов работа была гораздо интереснее и опаснее. А молодым советским сыщикам почему-то попадались дела все обыкновенные, не требовавшие ни особенного умения, ни особенной храбрости. Шерлок Холмс, например, сражался с профессором Мориерти. Вот был достойный противник! Сколько тут нужно было изобретательности и выдумки, сколько ума и смелости! А у нас что! Ну, какой-нибудь Ванька Чугун. Все это прозаично и скучно, а вот если бы им Мориерти, тогда бы они показали…
Васильев изложил ребятам подробно все обстоятельства дела. По совести говоря, улик, конечно, было мало. Задержать Горбачева как самогонщика они могли. Но вдруг действительно окажется, что просто привезли ему друзья из деревни несколько бутылок, он их распродал и самогон уже выпит!
С другой стороны, конечно, фамилии Чиков и Дмитриев на клочках газеты, в которые был завернут труп, наводят на подозрения. Ну, а что, если, например, Дмитриев, который получал газеты, прочтя, просто выбрасывал их в мусорный ящик, а оттуда их и взял никому не ведомый убийца! Во всяком случае, сами по себе эти две надписи на газетах вряд ли убедили бы суд в том, что это Горбачев убил Козлова. Интуиция, правда, подсказывала следователю, что Горбачев если не сам убийца, то как-то связан с преступлением. Такие интуитивные выводы питались тем впечатлением, которое произвел на Васильева этот тип. Что-то было в нем темное, скользкое, что именно, Васильев пока не мог бы сказать, но опыт, пусть пока небольшой, подсказывал, что расследование нужно довести до конца,
Однако ордер на обыск сейчас получить не удастся. Васильев упрям, но начальник, пожалуй, еще упрямее. И вот Васильев предложил трем друзьям последить несколько дней за Горбачевым. Все им объяснив, дав адрес и описав Горбачева, условившнсь, что каждый день практиканты будут ему докладывать о результатах слежки, Васильев ушел. Практиканты остались одни.
- А что, если… - сказал Калиберда и замолчал.
- Что ты хотел сказать! - подчеркнуто равнодушно спросил Семкин.
- Ребята, - сказал Петушков, - это же против всех законов и правил. С нас же голову снимут.
Мысли у них шли настолько одинаково, что они без слов понимали друг друга. К сожалению, мысли эти были, можно сказать, еретические, крамольные мысли. А что, если - думали все трое - пока Горбачев ходит по чайным и продает самогон, вскрыть отмычками его квартиру и обыскать! Конечно, это незаконно, но ведь они практиканты. Опыта у них нет. Что с них возьмешь! Отругают, и все. Зато Васильев будет знать, есть ли что-нибудь в квартире такое, что даст основания для ареста Горбачева. Все было, кажется, ясно, но все-таки практиканты сомневались. А вдруг ничего подозрительного у Горбачева они не обнаружат, да еще Горбачев застанет их у себя в квартире! Ведь это какой скандал! Какой повод Горбачеву жаловаться! Конечно, преступление их не так уж велико, и под суд их, наверное, не отдадут, но выгнать из угрозыска выгонят. А эти молодые люди свое дело любили и потерять навсегда возможность им заниматься… Об этом они даже и думать не хотели.
- Между прочим, - задумчиво сказал Калиберда, - помнится мне, что Шерлок Холмс тоже незаконно проникал в частные квартиры. Какая-то была у него история с шантажистом. Им с Ватсоном даже пришлось удирать во все лопатки. А ведь не испугались.
Эта идея воспламенила всех троих. Наконец-то в их жизни должно было произойти нечто, что находится в соответствии с лучшими традициями детективных рассказов. Они увлеклись и начали обсуждать план операции. Впрочем, скоро Петушкову пришла в голову расхолаживающая мысль.
- Знаете, ребята, - сказал он, - мы тут одного не учли. Шерлок Холмс был частный сыщик, он сам за себя и отвечал. А мы представляем государство. В случае чего позор не на нас. Позор на угрозыск.
Это соображение подействовало на всех. У всех потух блеск в глазах, все заколебались.
- С другой стороны, - протянул Семкин, - чутье у сыщика…
Мысль, которую он хотел высказать, показалась ему самому неубедительной, и он замолчал, не договорив. Молчали все трое. Долгую паузу решительно прервал Калиберда.
- Знаете что, ребята, - сказал он, - вы зря паникуете. Сделаем так: обыскивать буду я. Я один войду в квартиру. Один из вас будет сторожить у ворот. Если увидит, что Горбачев идет, предупредит меня. Второй будет следить за Горбачевым. Может быть, попытается его задержать. Разговорится, может быть, предложит даже выпить. Словом, незаконно действую только я. Значит, если дело не удастся, я один и отвечаю. Меня из угрозыска и выгонят.