- А, эт ништяк… - Гюрза тоже уже докурил и с сомнением посмотрел на какой-то полуразобранный то ли трактор, то ли вертолёт: - Ну чё, зашпринцуем эту херню, а то Андрюхе завтра на нём в дальнобойку лететь?
- Чё, отсюда и дальнобои гоняют? – входил Малыш в курс, вымазываясь по локоть в мазуте.
- Ага, на всю Европу протягивают, приколись, наш крем для рук!.. – заржал Макарыч над своим колесом. – Как раньше нефть!..
И Малыш заторчал от запахов промышленных солидолов напополам с исходящими от кузова запахами сложно-парфюмерных эфиров. А в обед приключился «канфуз»…
Все отвисали уже середь майдану двора – кто пришёл из столовой, кто туда так и не попал – когда с Малышом приключилось кино на уровне офигенной по качеству галлюцинации: как мимолётное виденье и гений чистой красоты Малышка_Кэт шла в строгой юбочке мимо них прямо через двор гаража, прижимая локотком к боку такую же служебно-строгую папочку… Вид при этом у неё был крайне скромно-подтянутый и опрятно-независимый.
- Оп, комиссия! – отреагировал слева Серьга, механик дизель-пропеллеров. – Симпатичная…
- Такой бы раз-другой вдуть… - мечтательно и вполголоса закатил рядом с ним глаза генацвале Алик, вольнослоняющийся. – Попка-лодочка!..
- Она вдует вам – по кварталу сами с голыми жопами поразлетаетесь! Вон, до начцеха только сейчас доберётся, устроит вам контроль-сверку параметров рабочего дня! – опытный слесарь Жора Михалыч окоротил молодняк. – Хорошо хоть наш Сигизмундыч схилял куда-то ещё поутру! Но нифига – сейчас вызовет…
- Пойду, кефиру хлебну, у меня полбатона осталось там… - Макарыч поднялся с насеста и почесал массивную жопу в рабочем комбинезоне.
- И её по дороге там угости – может забудет за чем пришла, эта комиссия!.. – напутствовал Жора Михалыч.
Малыш ни в куда не втыкал и молчал по-новаторски опытно, загорая под солнцем.
- Знаешь, Крез, мне однажды приснился сон, - обратился Малыш к одному из своих новых товарищей панканутого вида, - что я участвую в каком-то офигенном матче, по типу мировой турнир шо ни апъепатца-ф-рот!.. Нормальный футбол, только игроки какие-то полностью обезбашенные и рехнутые – с одной стороны какие-то суперфилософы в кимано и с катмандуками на шейных цепочках, а с другой вообще бродячие артисты цыгански-разноцветных форм и народностей. И я там у всего этого скарба самым главным забойным – хоть и малой, и бегаю там как идиот, нифига не фтыкаю!.. Как матч начинался ещё, так судья чуть свисток не сглотнул от волнения – трибуны орут, как на всю сидушку свою офигевшие, эти философы с артистами в две стенки друг напротив друга рассредотачиваюцца – щас, как вставит всех, ну всё, началось! Ну, я и забил… Как, собственно, и ожидалось… Только так и не понял нихера – кому толком, потому шо ж я вроде сразу в двух этих командах был прописан центровым их участником, и всё из-за того, что я, оказывается, снова бессмертный и вечный весь… Не знаешь, чё это за бред?
- Экзистенция… Чувство юмора в Вечности… - Крез мотнул головой. – Там, в этой Вечности, и не такие игры случаются!..
- А тут чё ли не вечность? – Малыш почесал правым кедом плечо левой руки. – Макарыч, вон, как за кефиром свинтил, так и батона мне там не оставит на вечер!.. Пойду, посмотрю…
- Та вечность, конечно… Ты вечен, я вечен, вокруг коммунизм… - напутствовал вслед ему сквозь приступы смеха Крез, в третий раз за день отказываясь от приёма наркотика и аккуратно притушивая беломорину о свой карман. – Ты там Макарычу скажи, пусть жопой уже разворачиваецца – я один эту дуру краном не подтяну!
Бытовка для переодеваний и зимних игр в домино находилась сразу за кабинетом начальника. И ни начальника цеха, ни Кэт из «комиссии» в кабинете том не было… Зато были сдавленные стоны и оттяжно-чпокающие шлепки из-за почти прикрытых дверей в ту бытовку.
- Макарыч, ёп-твою, а где же кефир? – Малыш распахнул двери в бытовку, застывая в просцене: объёмная голая срака Макарыча дёргалась и дрожала, как паровой пресс над станиною, над спущенными штанами комбеза и над подмятой под него голой худенькой попкою Малышки_Кэт, стоявшей в позиции с наспех разложенными рядом трусами и майкою; строгая папочка мирно покоилась на соседнем стуле… - Кстати, прошу познакомиться – ведущий сотрудник отдела кадров, Крошка-Кэт! Пригодится, когда соберёшься работу менять на што лучшее!..
- Та выпили мы, Малыш, твой кефир… - задёргался Макарыч в окончательную и весь влип своим пресс-животом в острые булочки Кэт, наливая ей «порцию». – Ничего ш-ссебе хороша!.. Отдел кадров, говоришь…
- Вали уже, дай я попробую… - Малыш завладел чудо-попой Малышки_Кэт, не ожидая пока там Макарыч поддёрнецца в свои штаны. – Иди, там Креза тебя чё-та зовёт!.. Моя ласковая…
Последние два это не Макарычу, конечно, уже перепали слова, а к той, по которой Малыш, вообще-то скучал уже целый день!..
- Заебись, всё-таки, что мы им ни хера не сказали, а то б замучали тостами своими и горьками! – Малыш мягко пропихнул до основания и плавно закачался над один раз уже прокончавшейся, судя по мокрым гольфикам на ногах, Малышкой_Кэт.
- Ага, и не скажем пока нифига! – поддержала Малышка_Кэт, разъезжаясь руками по двум содрогавшимся под ней и уже чуть вспотевшим стульям. – А то меня тёлки там тоже достанут с поздравлениями и праздничными выяснениями «а какой у него хуй»…
Тут в бытовку припёрло Казбек Алишотовича, юнармейца двадцати двух лет с семнадцатилетним половым стажем…
- Вах-а-вах! А я думал сменить сапаги! – пусконаладчик внепромышленных пусков больше одной голой жопы сразу без риска оказаться на грани нервного приступа видеть не мог никада. – Ты за што жадничаешь? Дашь-падвинешьса?
- Ты бы ещё «пошто» спросил, уроженец Тамбовско-Закавказской губернии! – Малыш активнее заработал над Малышкой_Кэт задницей, чувствуя, как подкатывает уже под ствол: - Щас… Мгновение!
«Мгновение» произошло на ура: Малышке_Кэт пару-тройку жемчужного срыва спермы с выдернутого конца Малыша перепало аш на полуобернувшуюся к нему её смуглую щёчку…
- Абрек! Ай, абрек!!! – Алишотович оценил и затоптался, в свою очередь, рядом в упавших к ботинкам штанах и со своим «горным пиком» наперевес.
Потом ещё Крез «переобувацца» пришёл, потом Санька Валандин, потом ещё и ещё с три-четыре кого подкатило…
Малышка_Кэт уже просто пищала внемую, закусив свои нежно-радужные трусы за промежность и периодически обливалась под стул…
«Да, с такими параметрами наша парфюмерка смело выходит на мировой рынок сбыта своей эстетик-продукции!», подумал Малыш, листнув взятую из-под Кэт строгую папочку с непонятными таблицами и столбцами цифр. Поцеловал Малышку_Кэт в заляпанную спермою щёчку и вышел на улицу.
«Рабочий полдень» там по-прежнему был в разгаре. Креза, правда, с Макарычем пытались оттащить какую-то здоровенную ванну от бетонозабора, но нахуя это надо было им, могли рассказать только они сами… Остальные всё так же висели в послеобедно-оттяжном кругу в ожидании взбадривающего вероятного прибытия начцеха. Малыш пристроился в тёпло-уютную пыль на земле и душевно завис…
- Ничё так комиссия!.. – пробудил его чуть хриплый вскрик какого-то из оголтелых сосед, и дружный смех гохотнул над всей круговатагой.
Малыш приоткрыл полукемарящий взгляд и увидел выбравшуюся, наконец, на свежий воздух и стремительно исчезающую через их двор Малышку_Кэт. Вид, действительно, её был по-прежнему столь же скромный и столь же независимый, как и на входе к ним в гости, но только немного не такой уже, конечно, опрятный, потому что у неё коленки блестели и чуть не склеивались на ходу и носки все спустились-промокли в разной степени, и совершенно уже, конечно, вид теперь этот её был не подтянутый, хоть она и старательно прижимала к своему бочку строго-служебную свою папочку…
- Ну и чё, так что ли каждый день тебя там ебут? – Малыш подсматривал в дырку в сортире за принимающей душ Малышкой_Кэт, дрочил и периодически отвлекался на настройку камер скрытого за ней наблюдения.
- Ага, иногда даже несколько раз! – звонко откликнулась Кэт, перекрывая звуками своего волшебного голоса мелодику проливающихся душевых струй; и чуть потише вздохнула: - Нет, конечно… Малыш, да они там вообще мышей не ловят, если по-честному!