Владимир был уже, таким образом, приготовлен, когда началась у него война с греками. Он пошел осаждать греческий город Корсунь в Крыму, взял его и послал сказать императорам греческим, Василию и Константину: «Вот я взял ваш славный город; слышу, что у вас есть сестра девица: если вы не отдадите ее за меня, то и Царьграду будет то же, что Корсуню». Императоры прислали сказать ему: «Неприлично христианам выдавать сестер своих за неверных; если крестишься, то и сестру нашу получишь, и вместе с нею царство небесное; если же не хочешь креститься, то не можем выдать за тебя сестру». Владимир отвечал послам императорским: «Скажите царям, что я готов креститься, потому что и прежде испытал ваш закон, и мне нравится ваша вера и богослужение». Императоры, услыша это, обрадовались и послали к Владимиру сестру свою, именем Анну. Когда царевна приехала в Корсунь, Владимир крестился, а после крещения обвенчался с Анной и пошел с нею в Киев. Пришедши туда, он велел объявить народу: «Кто не придет к реке креститься, богатый или бедный, тот будет мне противен». Народ пошел с радостью, говоря: «Если б эта вера была нехороша, то князь и бояре не приняли бы ее». Владимир вышел с духовенством на Днепр, куда собралось множество людей: все вошли в воду и стояли в ней — одни по шею, другие по грудь, малолетние у берега, возрастные подальше и держали на руках младенцев, а священники читали молитвы. Это было в 988 году.
После этого Владимир велел повалить и истребить кумиры, а на тех местах, где они стояли, построить церкви; велел строить церкви и по другим городам и селам и крестить людей; велел также отобрать детей у лучших людей и отдать духовенству для научения грамоте, для утверждения в вере.
А между тем война была беспрестанная с печенегами. Летописец рассказывает, как однажды пришли печенеги, Владимир вышел к ним навстречу с войском, и князь печенежский объявил ему: «Выпусти ты одного своего воина, а я выпущу своего — пусть борются, и если твой осилит моего, то не будем воевать три года; если же наш одолеет, то будем разорять вашу землю целых три года». Владимир послал кликать по шатрам: нет ли такого, чтобы взялся биться с печенегом. Пришел к князю старик и сказал ему: «Вышел я сюда на войну с четырьмя сыновьями, а пятый, меньшой, остался дома; с самого детства не было человека, кто бы одолел его». Послали за силачом, и тот сказал: «Не знаю, князь, могу ли биться с печенегом, но пусть испытают меня: нет ли здесь большого и сильного быка?» Нашли быка, сильного и большого, велели разъярить его горячим железом и пустили на волю: когда бык бежал мимо силача, тот схватил его рукою за бок и вырвал кожу с мясом. Владимир, видя это, сказал ему: «Можешь биться с печенегом». На другое утро пришли печенеги и начали кричать: «Что же, нашелся боец? А наш уже готов!» Оба бойца показались: с печенежской стороны вышел великан, страшный видом, а Владимиров богатырь был среднего роста, и потому печенег, увидав его, начал смеяться. Размерили место между обоими полками, пустили борцов; те схватились и стали крепко щемить друг друга; наконец русский стиснул печенега руками до смерти и ударил его о землю; тогда с обеих сторон раздался крик; печенеги побежали; русские ударили вслед за ними и прогнали их. Владимир сделал богатыря знатным человеком и отца его тоже.
Не к одной дружине, богатырям был ласков князь Владимир. Любил он строить церкви, и как построит и освятит, задаст большой пир народу, наварит меду, бедным раздадут милостыню. И постоянно всякий нищий и убогий мог приходить на княжий двор и получать питье, кушанье и деньги из казны. Мало этого, князь говорил: «Ведь больные и слабые не могут доходить до моего двора», потому велел сделать телеги, накладывать на них хлеб, мясо, рыбу, овощи разные, мед, квас и развозить по городу, спрашивая: «Где больные и нищие, кто ходить не может?» Тем и раздавали все это. И остался князь Владимир в народной памяти с прозванием ласкового князя, Красного Солнышка, а церковь чтит его как равноапостольного.