Эмоциональная функция общения
Есть речи — значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.
Жизнь порой проделывает довольно жестокие «естественные эксперименты». Мать отказывается забирать новорожденного, и он остается на попечении государства. Ему обеспечивают полноценные кормление и уход. Но, несмотря на это, младенец постоянно находится в заторможенном состоянии. Он вял, плохо ест, плохо прибавляет в весе, не реагирует на внешние раздражители.
Прошел месяц, мать одумалась или ее уговорили родственники, и она взяла ребенка домой. Картина резко меняется. Ребенок становится подвижным, реагирует на внимание матери, позднее — на игрушки. Но... спустя еще несколько месяцев матери надоедает возня с ребенком. Она не желает посвящать ему свое время, у нее есть более привлекательные занятия. И ребенок вновь попадает в детское учреждение. И вновь у него появляются те же явления заторможенности. Наш закон гуманен. И даже подобная мать может спустя какое-то время вновь взять ребенка к себе (и он опять «оживет») и опять вернуть его государству, а потом вновь забрать его на воспитание и опять... отдать в Дом младенца. Так вот, после третьего возвращения в детское учреждение или после сплошного трехмесячного «лишения любви» матери ребенок, впав в состояние эмоциональной пассивности, обычно из него уже не выходит. В его психике, в его эмоциональной сфере происходят изменения, которые уже нельзя полностью устранить.
Это явление эмоциональной заторможенности у детей, отлученных от матери и помещенных в детское учреждение, еще в 20-е годы нашего века советские психологи назвали «госпитализмом». Что становится причиной «госпитализма»? Резкий дефицит общения со взрослыми.
В семье 75% времени бодрствования младенец общается с людьми и активно играет; лишь 25% этого времени приходится на пассивное слежение за окружающими и на бездействие. В детских учреждениях это соотношение почти обратное[4].
Поразительные данные были получены в результате сравнительного исследования воспитания и развития младенцев в разных культурах. Так, в Уганде мать постоянно носит младенца на себе и дает ему грудь по первому его требованию. Здесь бросается в глаза невероятно быстрое развитие ребенка, намного более интенсивное, чем в Европе. Трехмесячным он уже может несколько минут сидеть без опоры, в шесть месяцев встает с опорой на что-либо или кого-либо, в девять начинает ходить и вскоре лепетать. Однако! Около восемнадцати месяцев от роду ребенка отнимают от матери, практически лишают эмоционального контакта с ней. И он теряет темп развития, перестает опережать европейских детей, а затем начинает отставать от них в развитии [5].
Почему же младенцу необходимы для нормального развития интенсивное общение со взрослыми, их ласки, слова, смысла которых он, казалось бы, не понимает? Очевидно, потому, что он не остается пассивным объектом ласкового внимания. Эмоциональность отношения взрослого пробуждает в младенце ответные реакции, которые мы сегодня еще довольно плохо себе представляем. Но можно с уверенностью говорить о том, что в ответ на эмоционально окрашенные обращения к ребенку у него развиваются соответствующие отклики, происходит первоначальное превращение природных задатков в человеческие способности — к эмоциональному контакту, к со-радованию и со-печалованию.
По мнению известного американского психофизиолога Нила Миллера, дефицит родительского тепла в раннем детстве ведет не только к снижению интеллекта и аномалиям социального поведения, но и к повышенной уязвимости, сильному нервному напряжению, агрессивности. Ретроспективное изучение 102 правонарушителей-рецидивистов в возрасте пятнадцати—восемнадцати лет, проведенное в одной из английских исправительных школ, показало, что тревога, возникшая в раннем детстве вследствие дефицита общения с родителями, предопределила склонность детей отвечать асоциальным образом на последующие события в их жизни [6].
Некоторые данные свидетельствуют о том, что дефицит общения с родителями может стать одной из причин происхождения шизофрении у юношей и взрослых.
4
См.: Лангмейер Й., Матейчек 3. Психическая депривация в детском возрасте. — Прага, 1984. — С. 86.