В моем любимом правительстве – Венеции – существовал наследственный избирательный класс, который составлял приблизительно 5 % взрослых мужчин, физически являвшихся жителями Венеции. Так как они управляли значительной по размерам империей, то этот класс представлял собой еще меньшее меньшинство. Иногда это называют «олигархией», хотя далеко не все избиратели были богатыми. Европейские империи, имевшие демократическое правление в метрополии, обычно не позволяли своим многочисленным подвластным народам голосовать за правительство метрополии. После Второй мировой войны левые, как в Англии, так и во Франции, решительно выступали за упразднение своих империй, но они никогда не предлагали, чтобы подданным большей части их империй разрешили выбирать членов палаты общин или Национальной ассамблеи в Париже. Известно, что жители метрополии были гораздо более обеспечены, чем жители колоний, – по вполне очевидной причине. Если бы Индия имела 80 % представителей в палате общин, как того заслуживало ее население, то они, конечно, использовали бы это для более серьезного налогообложения членов лейбористской партии, живущих в Англии, чтобы направить полученные средства более бедным жителям Индии. Лейбористская партия ратовала за независимость Индии, а не за принцип большинства для всей империи.
Насколько мне известно, до XX века в мире не было стран, где каждый взрослый гражданин мог бы голосовать. Вашингтон и Линкольн работали в правительстве, в котором могла голосовать только малая часть совершеннолетних. До того как в 1911 году имперская Германия распространила активное избирательное право на женщин, почти везде голосование было исключительно мужским делом. И примечательно, что женщины добивались большего успеха при монархиях, чем при демократиях. Мы много знаем о королевах, но ничего о женщинах-президентах.
Соединенные Штаты предоставили женщинам право только в начале 1920-х годов, но чернокожее население Юга по-прежнему фактически было лишено права голоса[8]. Итак, только в 1960-х в США было разрешено голосовать всем совершеннолетним гражданам.
Таким образом, мое определение демократии как правительства, избранного большим числом людей, остается единственным определением, позволяющим говорить о продолжительной истории демократического правительства. Большинство людей при упоминании греческой и римской демократии и демократических городов-государств Средневековья используют мое определение, а не то, согласно которому демократия представляет собой «правительство, избранное путем голосования всех совершеннолетних». Последнее считается недавним экспериментом, которому нет еще и ста лет.
Используя свое более общее определение демократии, замечу, что на самом деле демократия просуществовала не так уж долго. В 400 году до н. э. Средиземноморье было окружено рядом городов-государств, которые были, согласно моему определению, демократиями. Сюда входили не только части Греции и Рима, но и Карфаген. Все они исчезли, многие из них – в результате римского завоевания. Сам Рим пал вследствие внутренних причин, и многие другие города-государства, похоже, также потерпели крушение из-за внутренних проблем.
Думается, что города-государства позднего Средневековья с демократическим управлением по большей части оказались неспособны защитить себя от соседних деспотий. Швейцария и ряд других городов-государств выстояли, но их было меньшинство. Мы склонны считать нашу существующую демократию перманентным состоянием, и, может, так оно и есть. Но исторические прецеденты не очень ободряющи.
Повторюсь, если мы считаем демократией правительство очевидного большинства, состоящего из всех совершеннолетних жителей страны, которые потрудились проголосовать, тогда это исключительно феномен XX века. Ограниченное право голоса, когда, в частности, к голосованию допускались лишь мужчины и зачастую лишь некоторые из них, является особенностью демократий до наступления XX столетия. Если читателю не нравится называть демократией нечто вроде Венеции, полагаю, что он позволит мне пользоваться языком немного иначе. По всей видимости, не существует никакого другого термина для обозначения столь обширной категории правительств. Так как в количественном отношении монархий того или иного рода было значительно больше, чем демократий, было бы неблагоразумно ограничить использование данного термина какой-то частью этой группы и, в особенности, игнорировать весь исторический опыт, сводя его к демократическим привилегиям полного права голоса. В противном случае нам придется игнорировать не только Грецию, Рим и средневековые города-государства, но и создателей нашей Конституции и, безусловно, всю историю Соединенных Штатов вплоть до 1960-х и Великобритании до 1928 года, когда избирательные права были предоставлены самой последней малочисленной группе женщин.