Услышав, что тележка проехала у нее за спиной, Джулия, подождав немного, выглянула и увидела, как Форт поворачивает за угол в дальнем конце зала и исчезает в высокой арке, за которой находилась галерея, — что, в свою очередь, тоже показалось ей странным. Довольно небольшая галерея с увешанными гобеленами стенами никуда не вела, выйти из нее можно было только через ту же арку. Кроме того, там пусто, никакой мебели — зачем же стулья?
Требовать объяснений у этого сумасшедшего, вполне возможно опасного, было не в ее характере. Очевидно, что он прятался где-то в библиотеке, чтобы не вывели после закрытия, а значит, не замышлял ничего хорошего. Отойдя в тень колонны, Джулия решила дождаться его возвращения. Послышалась какая-то возня, шорох, а затем голосом, более уместным на палубе корабля, чем в библиотеке, Форт, словно отдавая приказ, провозгласил: «Откройся». Снова послышалась возня, деревянный стук, и наступила полная тишина.
Потеряв наконец терпение, Джулия прокралась вдоль стены к краю арки и заглянула за угол. Галерея была пуста. Мистер Форт бесследно исчез вместе со стульями. Зато посреди комнаты одиноко стояла пустая тележка. Никаких признаков того, что сюда кто-то заходил, если не считать слабого покачивания огромного гобелена на восточной стене, не наблюдалось. Это был ее любимый, очень старый гобелен — причудливая хижина на обрыве над океаном, солнечный луч освещает закругленную входную дверь.
Она вошла в галерею и нерешительно подошла к гобелену, который уже не колыхался. Ни малейшего движения воздуха — возможно, Форт притаился за гобеленом и собирается выскочить оттуда. Джулия посмотрела в узкий просвет снизу, ожидая увидеть носки его ботинок, но, ничего не обнаружив, решительно откинула край гобелена от стены и заглянула за него. Форта там не оказалось — лишь самая обычная стена. Женщина осмотрела деревянные панели, с трудом различимые в полумраке. Двери нет.
Ей пришло в голову, что двери и не могло быть: за стеной начинался город Нью-Йорк.
ПРИБЛИЖАЯСЬ К НЕБЕСАМ
Следующее утро застало Сент-Ива и викария Хэмпсона на той же поляне в компании нескольких друзей.
— Стоячий воздух, сэр, на высоте около трех тысяч футов, — сообщил зять Хэмпсона, Бэйтс. — Я бы сказал, примерно на той же высоте, что и ваш водопад. Стоячий воздух на пятнадцать морских саженей в высоту, может, чуть побольше или поменьше, — он опустился на колени перед лебедкой, от которой тянулась бечевка к маленькому пробному шару для измерения скорости ветра. Бэйтс, крупный мужчина, закатал рукава на теплом утреннем солнце, а его шляпа и сюртук лежали на траве. День выдался в точности как вчера. — Анемометр показывает, что выше него скорость ветра два узла, а ниже чуть меньше.
— В точности как тогда с Крижанеком — такой же карман стоячего воздуха?
— Именно так, профессор. Мы точно так же запускали тогда пробный шар.
Сент-Ив кивнул и обратился к Хэмпсону:
— Все эти странности еще не отбили у вас охоту к воздухоплаванию, викарий? Если погода не испортится, можем взлететь с вами на следующей неделе, на привязи.
— Отнюдь, профессор. В моем возрасте и положении приключения случаются не так уж часто. К тому же Роджер Крижанек мой друг. Подозреваю, эти странности, как вы их назвали, как-то связаны с его исчезновением. Уж слишком маловероятное совпадение. Скорее наоборот, теперь мне еще больше хочется пуститься в путь, — Хэмпсон улыбнулся, посмотрев на покачивающийся над ними воздушный шар жизнерадостного красного цвета, с висящей под ним плетеной гондолой. На оболочке аэростата красовался черно-золотой карп — точное изображение рыбы, выловленной Элис в пруду у них в поместье. Его нарисовала Феодосия Лофтус, талантливая цыганская девушка, теперь близкая подруга Элис.
На доставку воздушного шара и оснастки в позабытую людьми долину ушла почти вся ночь, и потребовались усилия шести человек помимо Сент-Ива и Хэмпсона. Им на редкость повезло, что удалось так быстро собрать людей. К счастью, у Дика Бэйтса нашлось свободное время, как и у его сыновей-близнецов, двух крепких парней — на несколько дюймов выше Сент-Ива с его шестью футами и двумя дюймами, и весом под восемнадцать стоунов. Билл Кракен с соседней фермы «Грядущее», высокий и худой старик, оказался на удивление сильным и бесконечно выносливым. Он с братьями Бэйтс нес оболочку, свернутую и обвязанную веревками наподобие колбасы. Пятым был Хасбро, друг и помощник Сент-Ива. Они с Лэнгдоном тащили гондолу, разобранную и привязанную к крепкому шесту многими саженями веревки.