— Этот дом-ракушка, джентльмены, — мой дом, — пояснил Крижанек, указывая на строение, когда они проходили мимо. — Живописно, не правда ли? Я наслаждался этим видом более чем достаточно и, когда увидел ваш воздушный шар, рискнул вообразить, что, возможно, мне улыбнулось счастье и взбираться по этим ступенькам больше не придется никогда.
На прогалине стояли деревянный стол с двумя грубыми скамейками и, как ни странно, кресло с мягкой обивкой и деревянный ломберный столик. На столе лежали недоеденный мангустан и книга в кожаном переплете корешком вверх, открытая, видимо, на том самом месте, где Крижанек прервал чтение, увидев их полет. Между ветвями открывался широкий просвет, где виднелось небо.
— Вы ведь не привезли сюда это кресло на воздушном шаре? — осторожно поинтересовался Хэмпсон. — И книги тоже, я думаю — разве что хотели использовать их в качестве балласта.
— Форт притаскивает всю эту роскошь через свой тайный проход, викарий, в том числе все, что потребовалось мне для постройки этого дома — гвозди, инструмент, даже оконные занавески. Он крайне педантичен в этом вопросе. Свой проход он именует «вторым порталом».
— А почему бы ему не провести и вас через этот портал? — спросил Сент-Ив. — Или нас всех, если на то пошло, в случае нужды.
— Я немного боюсь отвечать на этот вопрос, — ответил Крижанек. — Вам снова захочется со мной поспорить. Одним словом, Форт из будущего. Я видел тому подтверждения и не испытываю желания сопровождать его в мир, еще более отдаленный от моего домашнего очага, чем этот.
— Из будущего? — изумился Сент-Ив. — Мне не терпится с ним познакомиться. Даже очень.
— Надеюсь, встреча не продлится долго. День догорает, как любит выражаться сам Форт.
Из тени деревьев на них смотрел тапир ростом фута четыре, а где-то вдалеке с ветки на ветку перебиралась какое-то крупное прямоходящее животное — орангутан или, возможно, горилла. Сент-Ив задумался о богатстве животного мира на этом…
— Где мы? — спросил он Крижанека. — Вы знаете? Форт вам сказал?
— Да, сказал, — Крижанек обращался к затылку Сент-Ива. — Мы находимся на осколке нашей земли, выброшенном в небо во время древнего катаклизма, — летучем острове, если угодно. Он скрыт тем, что вы называете занавесом, который представляет собой просто-напросто плащ-невидимку, как говорят в Уэльсе. Остров плывет, невидимый, над землей, время от времени останавливаясь, когда прилив находится в нужной фазе. Сейчас, как вам известно, мы проплываем над Саут-Даунсом. Когда начинается прилив, Форт приказывает аборигенам бросать всякую всячину в ручей, и тот уносит все это в наш мир — морских улиток, лягушек, ракушки, и они валятся на землю, изумляя публику.
— Зачем же ему это? — озадачился Хэмпсон. — Какая в этом выгода?
— Форта совершенно не интересует выгода. Боюсь, он это делает просто для потехи.
— Потехи? — переспросил Сент-Ив. — Не вполне понимаю, в чем тут потеха.
— Форт ответил бы, что потешается над вами, сэр. Этими странными выходками он ставит в тупик закоснелую, если угодно, науку, отвергающую все непонятное. Форт подкидывает ученым факты для опровержения, а простому народу — возможность подивиться небывалым явлениям.
В этот момент дорога повернула, и перед ними открылся «прилепившийся» к обрыву дом, уже виденный Сент-Ивом с высоты. По грубым вулканическим скалам, служившим фундаментом деревянному дому, змеились толстые лианы, щедро усыпанные фиолетовыми цветами. Венецианские окна смотрели на бухту. Гладкое, но странно зловещее море простиралось до самого горизонта; вдали виднелись небольшие островки. Из-под слоя водорослей на мгновение выглянула огромная зубастая тварь — возможно, морской крокодил — и тут же скрылась под водой; подальше от берега над маслянистой зыбью торчала черная шея, увенчанная маленькой головой, — вероятно, родственник плезиозавра. «Чего бы я только не отдал за три часа в полосе прилива с сеткой и мешком для образцов», — подумал Сент-Ив. Второй раз такая возможность совершенно точно не представится. Он потряс бы Королевское общество, да что там общество — весь мир! Как знать, может, высокий прилив вовсе не так редок, как опасается Крижанек…
Раздражающий внутренний голос предостерег Сент-Ива от глупых мыслей, и, пока они поднимались по каменным ступеням, он задумался, не Элис ли принадлежит этот голос — за годы совместной жизни она стала для него кем-то вроде ангела-хранителя. Надо бы поинтересоваться, что скажет Хэмпсон на этот счет.