— Этот Сент-Ив, — спросил Саузерли, — что вы о нем знаете, барон?
— Член Королевского общества и Клуба исследователей. Учился в Эдинбурге, где затем недолго преподавал. Он, как говорится, мастер на все руки, когда речь идет о науках: миколог-любитель, палеонтолог-любитель, исследователь тайных наук и, говоря о философских взглядах, в своем роде либертарианец, свободномыслящий, но не вольнодумец. Его имя связано с полетами дирижаблей, сыворотками долголетия, электромагнетизмом, предполагаемыми путешествиями во времени и в космосе, и это еще далеко не все. Ум его отмечен печатью гениальности, без всякого сомнения. При этом филантроп чистой воды, но не любит привлекать к себе внимания. Несколько лет назад переехал в деревню Айлсфорд и занялся сельским хозяйством, хоть и джентльмен. Жена у него вполне обеспеченная, да еще и красавица в придачу. Грозная женщина. Не советую недооценивать их обоих.
У ближайшей стены стоял вырубленный из известняка стол, блестящий от толстого слоя лака, с подносом, где лежала пара шприцев с мутной жидкостью. Вокруг подноса располагались разнообразные магнетические атрибуты: магниты разных форм и размеров, цветные очки, медные трубки, пульверизаторы с разноцветными жидкостями, неоправленные драгоценные камни и отполированные булыжники. Ларсен и Форбс сидели на деревянных стульях, наблюдая за процедурой.
— Либертарианец, ну конечно… — произнес Ларсен не вполне трезвым голосом. — Иными словами, этот Сент-Ив — обычный самозванец и мошенник. Прикрывается дурацкой философией, а сам живет на деньги жены. Тихушник он чертов, сдается мне, — толстяк подмигнул несчастному Хоббсу, громко рыгнул и, допив остатки вина и чмокнув губами, снова потянулся за бутылкой, но обнаружил, что та уже пуста.
— Нет, сэр, мошенничеством тут и не пахнет, — возразил барон. — Благодаря ему в Лондоне поймали Юлиуса Клингхаймера. Припоминаете Юлиуса Клингхаймера, Ларсен?
— Неохотно.
— В газетах почти ничего не писали, потому что Сент-Ив избегает появляться на публике, а в «Таймс» у него есть приятели, которые заболтали это дело. И множество неожиданных сторонников Сент-Ива осталось в тени, словно целую кучу фигур сбросили с доски. Еще более красноречив тот факт, что Сент-Ивом много лет особо интересовался доктор Игнасио Нарбондо — но доброму доктору так и не удалось избавить мир от профессора Сент-Ива несмотря на несколько попыток. На самом деле, ходят слухи, что Сент-Ив, возможно, избавил мир от Нарбондо во время недавних загадочных событий в Стеклянном соборе в Блэкфрайарсе. Известно, что Нарбондо присутствовал при этой катастрофе, и с тех пор его никто не видел. Его дом в Блэкфрайарсе стоит пустым.
— Опишите Сент-Ива, барон, — попросил Саузерли. — Чтобы я мог узнать его при встрече.
— Шесть футов и два дюйма ростом, примерно тринадцать стоунов. Где-то так. Подтянутый, на книжного червя не похож. Щеки впалые. Вид у него суровый, можно даже сказать — грубоватый. Волосы темные, хотя, возможно, уже начали седеть. Еще добавлю, что он умеет управляться с дубинкой и легко сломает вам челюсть, глазом не успеете моргнуть. Дважды слушал его доклады в Королевском обществе, в одном из залов Берлингтон-Хауса.
— Вы с ним не знакомы?
— Нет, да и не все ли равно.
— Действительно, — согласился Саузерли, и тут Хоббс затрясся, будто в припадке паралича, громко стуча зубами. — Накиньте мистеру Хоббсу на плечи мой плащ, если не затруднит, Дженсен, — сказал барон. — Боюсь, у него начинается припадок. Быстрее. И дайте ему нюхательную соль, пусть подышит.
Затем, обращаясь к Хоббсу, который рывком поднял голову, когда к его носу поднесли флакон с солями, барон сказал:
— Умоляю, сохраняйте спокойствие, сэр. Бояться вам совершенно нечего. Действительно, ваше возвращение в Кентербери несколько откладывается, и ваш отец скорее всего будет расстроен из-за так называемой смертной книги вашей матушки, но в ваших же интересах взять себя в руки. От этого зависит успех нашего… нашего эксперимента.
— Барон, — сказал Саузерли, — Давайте предложим жене Сент-Ива удвоить арендную плату против того, что мы сейчас платим за дом. Если откажется, утроим, но нужно как следует поторговаться, чтобы у них не возникло подозрений.
— Превосходная идея. Полностью разделяю ваше мнение.
— А что же несчастный Пиквик?
— Он сбежал, насколько мне известно, — сказал барон. — Мудро, должен сказать.
— А я в этом не уверен. Думаю, он прячется где-то в округе, и его можно выманить к нам.