— Эти картины… действуют на нервы, — сказал барон, глядя на Элис, на лице у которой, без сомнения, отразились все ее чувства. — Что касается многих книг… — он грустно покачал головой. — Не мое дело убирать их с полок, поэтому я ничего здесь не трогал, хотя меня лично интересует исключительно возвеличивание жизни, физической и духовной, а вовсе не… — он взмахнул рукой, снова заулыбался и поднял с пола два чемодана, по одному в каждую руку. — Ну вот… Еще я заберу тот ящик с моими книгами, вон там, у каминного экрана, — Сент-Ив подошел к камину и поднял упомянутый ящик. — Боюсь, это лишь скучные духовные книги, — прокомментировал барон содержимое клади. — Я нахожу, что они, как говорят франкмасоны, служат мне отвесом и уровнем для души и определенно помогают заснуть ночью.
И с этим барон, а за ним Лэнгдон с ящиком книг в руках пошли вниз по лестнице. Элис еще немного постояла, изучая комнату в отсутствие назойливого барона. Ее дядюшка даже из могилы бросал темную тень на часть семейной истории, а эта комната, его личные покои, и была тем самым шкафом, где хранился пресловутый скелет. Неужели Коллиер предоставил барону полную свободу пользования домом? Насколько она помнила Коллиера Боннета, логично было ожидать от него большей осмотрительности в определении условий аренды. Возможно, так он отплатил дядюшке за порку, которую получил, будучи застигнут за подглядыванием в эту самую комнату. Тут у Элис возникла мысль, что, возможно, условия аренды определил вовсе не Коллиер Боннет.
Вслед за этой мыслью последовала другая: совершенно очевидно, что барон ждал их появления, собираясь сразу попросить позволить ему остаться в доме. Вот только он никак не мог знать, что они приедут именно сегодня, а значит, никуда из дома не выезжал, несмотря на письмо Бэйхью, рекомендующее ему это сделать, и несмотря на его утверждение, что он сегодня пешком пришел из Бродстейрса.
К счастью, когда Элис сошла вниз, барон уже уезжал. Он стоял у двери снаружи, а Лэнгдон и Табби — внутри; они словно готовились преградить путь незаконному арендатору, если тот вдруг попытается ворваться обратно. Лакей барона, обезьяноподобный громила, вылитый бандит с Семи углов, укладывал чемоданы и книги на дно повозки. Потом барон поклонился, забрался на сиденье, и вскоре повозка, грохоча, поползла вверх по холму к дороге.
ГЛАВА 7
ПЛАТНАЯ БИБЛИОТЕКА ПИКВИКА
Взбегая по наклонной лестнице на меловой обрыв, Финн насчитал пятьдесят шесть перекладин; наверху обнаружилась площадка из досок, без сомнения, намеренно не оструганных, чтобы в сырую погоду здесь было не так скользко, как на меловом склоне. Устроившись на этом помосте, парнишка обозрел окрестности в маленькую складную подзорную трубу и проследил за повозкой барона, поднимавшейся по холму к дороге, пока та не скрылась из вида. Небо над океаном заволакивали темные тучи, стремительно приближавшиеся к берегу; солнечный день стремительно угасал. Почти наверняка надвигался шторм.
Финн встал, намереваясь побродить по лесу, но тут же спрятался за вывалом мела, заметив незнакомца, стоявшего в нескольких футах от обрыва немного в отдалении: укрывшись в тени деревьев он рассматривал пляж в полевой бинокль. Финн увидел, что профессор и Фробишеры вышли из дома и направились к воде. Старик Гилберт указывал в сторону моря, видимо, чтобы обратить внимание спутников на бесконечную вереницу птиц, тянущуюся в сторону Маргита.
На пляже появилась Элис в плаще с капюшоном. Она не стала следовать за мужчинами, а пошла к выступавшим из воды рифам в северной стороне бухты, где прибой взбивал буруны пены. Прилив продолжался, и волны резвились на широкой полосе песка и сланца.