Итак, действительная свобода и действительная демократия, где люди на самом деле являются хозяевами общественных благ, а не смиренными получателями их от власть предержащих — по принципу «бери, что дают, а то и этого не будет» — это субсидиарная демократия. Которая выглядит так:
1) Формирование полномочий вышестоящих органов самоуправления осуществляется посредством делегирования этих полномочий от нижестоящих органов самоуправления.
2) Формирование кадрового состава вышестоящих органов самоуправления осуществляется посредством делегирования представителей нижестоящих органов самоуправления.
3) Формирование бюджетов вышестоящих органов самоуправления осуществляется посредством отчислений из бюджетов нижестоящего уровня.
4) Контроль деятельности любых органов самоуправления осуществляется уполномоченными представителями нижестоящих органов самоуправления.
А самый нижестоящий орган самоуправления — соседская община, как ее ни назови, ТСЖ, ТОС или как-нибудь еще. Она — фундамент, из нее должно расти вверх дерево общественного самоуправления. Оно же древо Народной Демократии. Под сенью которого человек избавится наконец-то от гнета задолбавшей его за последние пять тысяч лет власти.
Казалось бы, на бумаге все более или менее стройно. Дьявол, как водится, в деталях. Сколько уровней общественного самоуправления является оптимальным? По какому принципу распределять среди них полномочия? Как осуществлять между ними межбюджетные отношения?
И самое главное: как вообще согнать людей в эту самую соседскую общину, которая «фундамент», коли они друг от друга, как черт от ладана, шарахаются? И вообще знать друг друга не хотят? Не говоря уж о полном атрофировании навыков общественной работы? То есть, работы по управлению своими общественными отношениями?
Вот об этом и помечтаем далее.
5
Назад к общине или… вперед к общине? Ненаучное и даже где-то антинаучное общесоциологическое отступление
Любой половозрелый россиянин, находясь в здравом уме и твердой памяти, даже к самому слову «община» отнесется скептически. Фу-фу-фу, какая дикость! Неграмотные крестьяне-лапотники в домотканых портах и нечесаных бородах — вот что такое эта ваша община! Да-да, так и скажет этот самый россиянин, пребывая в здравом уме и твердой памяти.
Современность — это здоровый индивидуализм, частная инициатива, гибкость, креативность, мобильность. То есть все то, что привносит собой в 21 век раскрепощенный индивид, освободившийся от разнообразных пут, ограничивающих его потенциал. Так тоже скажет этот самый россиянин. И, как мне кажется, ошибется.
Даже на домашнем поле малого и среднего бизнеса, который по идее должен стать главным местом проявления индивидуальной инициативы, этот россиянин вчистую проигрывает разнообразным чеченам, азербайджанцам, армянам, евреям, китайцам и прочая и прочая. Которые приходят в страну и быстренько выдавливают вышеуказанного россиянина с его рынка. И спасибо, если просто внаглую бизнес не отжимают.
А почему? Да по той простой причине, что за спиной каждого из них стоит община. А за спиной половозрелого россиянина не стоит ничего. Ну, как же такого не выкинуть с рынка? Обязательно даже нужно его выкинуть!
Община оказалась удивительно живучим инструментом выживания и экспансии. Разумеется, на уровень крупного бизнеса она не лезет, ибо там царство еще более совершенной машины выживания — бизнес-корпорации. Которая, ощетинившись силовыми структурами и юридическими службами, являет собой линкор в океане современного бизнеса. Но все, что ниже, находится во власти общин. И если Вы, уважаемый читатель, до сих пор являетесь единоличным владельцем своего бизнеса, то это не Ваша заслуга, а их недоработка.
В США, этом светоче индивидуальной свободы и частной инициативы, еще в XIX веке джентльмены при знакомстве первым делом интересовались даже не профессией или родом деятельности, а к какому церковному приходу принадлежит собеседник. И, если вдруг такого прихода не обнаруживалось, это был сигнал, что с человеком никаких дел лучше не иметь. За человека некому поручиться. А Макс Вебер сделал себе мировое имя, в том числе, и на описании того, как именно протестантские общины осваивали североамериканский континент. Общины, друзья мои, общины! Сказки про одиноких ковбоев Голливуд придумал значительно позже.