В один из дней, когда шумиха вокруг скандальных событий еще не стихла, Ленокс и леди Джейн обедали в библиотеке. Джейн, смеясь, о чем-то увлеченно рассказывала, но ее прервал стук в парадную дверь. Грэхем, наконец-то занявший свой пост в холле, впустил пришедших и через несколько секунд ввел трех посетителей.
— Сэр Эдмунд Ленокс, мистер Хилари, мистер Брик, — провозгласил он, пропуская их вперед.
— Спасибо, Грэхем, — отвечал Ленокс, поднимаясь и пожимая гостям руки. — Здравствуйте, мистер Брик! Кажется, я не видел вас с тех самых пор, как мы обедали вместе в Парламенте. Джеймс, Эдмунд, как поживаете? Джейн вам, конечно, представлять не надо.
— Привет, Чарлз, — улыбнулся Эдмунд. — Здравствуй, Джейн.
— Позвольте поздравить вас обоих, — добавил Брик.
— А я сделаю это еще раз, для полного счета, — с очаровательной галантностью сказал Хилари. Тото утверждала, что он — воплощенный мистер Бингли.[33] — Весной, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно, — улыбнулась в ответ леди Джейн. — Мы безмерно счастливы.
Достаточно было на них взглянуть, чтобы в этом убедиться. На обычно бледном лице Джейн весело играл нежный румянец — признак отличного настроения. Что до Чарлза, то, казалось, его достоинства еще преумножились. Он отринул многие холостяцкие привычки с легкостью, удивившей его самого.
— Извини за вторжение, Чарлз, — начал Эдмунд, когда все расселись. — Мы с тобой собирались поужинать вместе, но так вышло, что вечером мне надо быть в палате общин. Брик, Хилари, вы начнете или нет? Я же тысячу раз говорил, что не хочу здесь присутствовать.
— Не хочешь здесь присутствовать? — изумился Ленокс. — Это еще почему?
Объяснение он услышал от Брика:
— Он переживает, что поползут разговоры о кумовстве, но предложение приехать к вам — мое. Мое, Хилари и еще нескольких человек.
— Позвольте, но… Я не понимаю, о чем речь?
Хилари с обворожительной улыбкой объявил:
— Чарлз, мы хотим, чтобы вы баллотировались в Парламент!
— В Парламент?
— В графстве Дарем скоро состоятся дополнительные выборы…
— Вы имеет в виду Стеррингтон? — спросил Ленокс.
Брик повернулся к Эдмунду:
— Вот видите! Так я и подумал после нашего совместного обеда: ваш брат разбирается в политике!
— Да, в Стеррингтоне, — продолжил Хилари. — Участие будет стоить вам не больше восьмисот фунтов — сумма, конечно, внушительная, но вы получите прекрасную обзорную площадку, пусть даже только на восемь месяцев или около того, зато к очередным всеобщим выборам будете в курсе всех событий.
— Сейчас их депутат Стоук, — вмешался Брик. — Впервые в жизни ему представился случай сделать что-нибудь полезное: он окажет вам всяческую поддержку, причем от всей души. А имя Стоуков в тех местах кое-что значит, и вам это на руку.
— В Парламент? — повторил еще не пришедший в себя Ленокс.
— В Парламент, в Парламент, — ворчливо подтвердил Эдмунд. — И не надо, пожалуйста, сидеть перед нами разинув рот.
Леди Джейн накрыла руку Чарлза своей и сказала, глядя ему в глаза:
— Ты просто должен согласиться, Чарлз. Ты сам всегда этого хотел.
— Но почему я? — упрямо не сдавался Ленокс.
Брик терпеливо ответил:
— Как я только что говорил, вы привлекли мое внимание, когда обедали с нами. Хилари высоко ценит вашу проницательность, говорит, что когда парламентские распри окончательно выводят его из себя, он частенько едет к вам за советом.
— Не часто, — возразил Ленокс, — совсем не часто.
— О вас очень положительно отзывался лорд Кабот. Лорд Рассел тоже замолвил словечко. И безусловно, дело Пейсона принесло вам немало очков.
Из пяти первых лиц той самой партии, которой Ленокс был навсегда предан, перед ним сидели трое и предлагали ему мечту всей его жизни — делать то, что делал его отец, и его дед, и Питт, и Бэрк, и Пальмерстон, и Пиль… Он посмотрел на них, и сказал:
— Нет.
— Нет?! — воскликнул Эдмунд, рассерженный уже не на шутку.
— Мне надо посоветоваться с Джейн, — добавил Ленокс.
— А я здесь и говорю тебе, что ты должен согласиться! — остановила его леди Джейн, беря за руку.
Он неуверенно взглянул на нее:
— Ты правда так считаешь?
— Считаю ли я так? А как же иначе? Твое место там, Чарлз!
Вот за что он любил Джейн: ведь о том, что он тысячу раз говорил себе: «Мое место в Парламенте», — не знала ни одна живая душа.
Он обернулся к ждущим ответа гостям.
— В таком случае я принимаю ваше предложение. И это честь для меня, джентльмены.
— Превосходно! — воскликнул Брик.