С трудом, но ей всё же удалось отыскать узкий проход в следующий каменный зал. И в следующий… По памяти Ольге преодолела не меньше десяти пещер и даже к темноте уже привыкла. В последней пещере было светлее — мягкий свет давало небольшое озерцо воды, притаившееся под огромным сталактитом. Ольге аккуратно его обошла, вспоминая насколько скользкие его берега. За сталактитом довольно широкий проход. Ольге прошла ещё несколько подземных залов и вышла в последний. Эта пещера была, наверное, в два раза больше тех, которые она миновала. Стены поросли мягким мхом, из-за чего прохлада отступала, посреди пещеры огромное подземное озеро, благодаря чему здесь всегда очень светло. На другом конце пещеры она заметила свет и человека, лежащего на мягком мху. Вот он, наконец-то нашла!
«Нашла и что дальше?» — тут же отозвалось иногда слишком умничающее второе я. Бранд был один и это плохо. Убьет и даже не заметит этого. Нужно быть последней идиоткой, чтобы сунуться к нему без Сирила. Если уж Бранд добровольно заключил себя в круге рун, то дела его плохи. Мужчина лежал на мягком мху и, услышав движение, потянулся, а Ольге, не слыша шагов за бешенной дробью сердца, отступила к краю пещеры.
— Можешь не убегать, — донесся до неё низкий голос Бранда. — Мои инстинкты обострены до предела. Я услышал тебя сквозь сон.
Ольге с трудом глотнула, пытаясь избавиться от кома в горле.
— Перестать дрожать, — глухо сказал мужчина. — Для тебя так лучше будет. Запах адреналина заставляет мою магию бесноваться.
Легко сказать. После этих слов липкий пот страха увлажнил одежду. Бранд тихо зарычал и вскочил. Со всего размаху ударил в стену кулаком, высекая из каменную крошку. Углубление в стене увеличилось, видимо, уже не первый раз Бранд успокаивался подобным образом. От удара содрал кожу на руке, но даже не поморщился, посмотрел без эмоций на раненую кисть и после с удовольствием слизнул кровь. Ольге, наконец, различила сияющий вокруг него круг рун.
— Не трону я тебя! — рявкнул Бранд. — Даже, если бы хотел — не выпустит круг. Но я и не хочу сейчас, — криво улыбнулся мужчина.
А Ольге попятилась, заметив безумный блеск в его глазах.
— А моя магия уже предложила несколько вариантов расправы, — выдал он нервный смешок. — Сколько, оказывается, я знаю способов убийств. Но мы с ней сейчас на стадии переговоров.
Бранд растягивал слова и постоянно хмыкал, от него на расстоянии несло безумием.
— Магия больше всего беснуется, когда приходится уступать Сирилу. Впервые мне спокойней, когда Ри нет рядом, — задумчиво произнес он. — А ты чего пришла-то? Полюбоваться и позлорадствовать?!
Ольге покачала головой, но Бранд почти не обращал на нее внимания разговаривая с собой.
— Разве не великолепная картина? — говорил с досадой и болью. — Твой повелитель в таком жалком состоянии. Прелесть! Любая тень мечтает увидеть видгара таким униженным.
— Не я, — пробормотала Ольге. — Ты освободил меня.
Бранда вдруг расхохотался. Рваный смех, сильно отдающий безумием и слепым отчаянием, заставил сжаться сердце от жалости.
— В Симфонии думают, что ты умер, — Ольге уже взяла себя в руки.
— Они не так уж далеки от правды.
Бранд заметался в своем узилище, то и дело натыкаясь на круг рун и с шипением отскакивая назад.
— Лела…
— Не нужно, — вдруг взвыл он, хватаясь за голову. — Не о ней… Я не хочу знать, как она отреагировала на мою смерть. Мне хочется разомкнуть руны и сбежать отсюда, когда думаю о ней. Это не лучшее решение.
— Но, кажется, ты себя контролируешь, — резонно заметила хранительница.
— Когда один, — хохотнул Бранд. — Магия получила слишком много власти и не хочет уступать. Вряд ли я когда-нибудь смогу полностью прийти в себя. Симфонии лучше забыть обо мне. Магистр Речного — Бранд умер.
Ольге задрожала от этих слов. Мужчина сел на землю, скрестив ноги и со стоном закрыл лицо руками. За эти пару дней могущественный магистр Речного источника осунулся и побледнел. Под глазами черные провалы вместо глаз, волосы давно нечесаные и свалявшиеся. Щетина уже затемнила подбородок, на лице грязные полосы и следы засохшей крови, которую Бранд размазал, стирая с лица, когда магия устраивала кровотечение из носа. Одежда несвежая и кое-где испачкана бурыми пятнами от засохшей крови.
Но Ольге должна ему сказать.
— Барьер пал, — шепотом произнесла она, но в воцарившейся тишине ее слова прозвучал как набат.