Глава 1
Я давно понял, что мир не так прост, как кажется. Будучи подростком, пережил смерть собственной семьи и как говорили люди "сошёл с ума".
⠀
Их сочувствие, страх, призрение, безразличие и жалость, сводили с ума не хуже, чем воспоминания о том, как моих родителей разорвали у меня на глазах. Оно до сих пор приходит во снах и кажется, что я слышу хруст костей и звук рвущейся словно ткань кожи. Их хриплые крики и внутренности на полу.
⠀
И над всей этой кровавой резней, возвышается тёмная, громадная фигура, покрытая густой серой шерстью и скалящая огромную, похожую на волчью, пасть. Вот только это уродство не было похоже на волка, его голова была больше туловища, а вместо двух глаз, был один, но огромный. Дальше шла пасть похожая на те, что у собак или волков, но не было носа, только огромные острые зубы и раздвоенный язык. Из этой пасти, на пол, падала тягучая слюна. Она приземлялась с неприятным хлюпающим звуком. Этот монстр, из-за страха, изначально не был описан мной подробно, я лишь кричал «у него раздвоенный язык. Боже, его язык».
⠀
Тогда, я не помнил его так точно. Психологи разводили руками и списывали все на последствия "травмы". Меня убеждали, что моих родителей растерзал медведь. Это не редкость в наших лесах и все мои доводы о том, что отец прекрасно знал повадки животных и ладил с лесом, были восприняты со скепсисом. Люди считают «нельзя знать, что у зверя на уме». Но я, прожив среди животных не один год, знал, что страшнее людей они точно не будут.
⠀
Из-за этого меня и упекли в лечебницу. Что сказать? Я, наверное, и сам себя посадил под замок, если бы не видел все собственными глазами. Иногда я думал "А вдруг это мои фантазии? Вдруг я и правда болен?"
В такие дни я был самым послушным пациентом и почти месяцами делал все, что говорят. Но кошмары… Они не отступали, не уходили. Я каждую ночь кричал, кричал как тогда. Истошно и как-то по девичьи, тогда пронзаемый ужасом, я кричал и заливаясь слезами в углу, я обмочился и ждал когда же, когда же оно придёт и наступит мой конец. И оно пришло, а я позорно отключился. Когда очнулся, вокруг была уже куча людей, полицейские, врачи, люди из домов на краю деревни. Меня куда-то вели, но я не особо ориентировался, вообще ничего не помню из тех моментов. Меня лихорадило. Я лишь повторял про чудовище и его язык.
⠀
С тех пор прошло три года. Три года как я в этой лечебнице, где мне не нравится абсолютно все, от соседей, до санитаров. Большинство здесь - моральные уроды, я же не перестал думать, что я нормален. И до сих пор живу с этим.
⠀
Смотрю на всех этих людей, вечно орущих, сущих под себя, громящих палаты и столовую и кажется многие из них даже старше меня, так жутко они выглядят, хотя я знаю, что почти все они мои ровесники. Больных детей не так много, но в своём буйстве, я думаю, они не отличаются от взрослых. Я видел припадки, они давно не пугали меня. Но и налаживать контакт с другими больными я не стал, мы бы не нашли общий язык. Я точно знаю, что нормален. Хотя с той ночи, я чувствовал себя старше и безразличнее. Но я нормален. Я повторяю это каждый день и не только себе, но и врачам, наверное, чтобы не забыть.
⠀
Сегодня меня должны выписать. Это не просто так. Я целых три года изучал понятие "нормальности" для врачей, много читал и смотрел, не был буйным и даже кошмары отступили. Перед задачей уйти, я стал спокойнее самого спокойствия. Мне нужно было выбраться, тем более я здесь уже скоро как 4 года. В первый раз, я пытался сбежать и бороться, три других я учился, благо у меня был опекун, моя тётя, которая навещала меня каждый месяц.
Когда есть кому за тебя поручиться, это удваивает шансы, хотя если по честному она меня сюда и сдала, но исключительно "ради моего же блага". Боялась она моих "Фантазий". У тёти не было детей и я знаю, что в какой-то степени, она любила меня как мама.
⠀
И поэтому, врачи её убедили в необходимости лечения. Обида давно прошла. Теперь я понял, что ей попросту было страшно, но тогда воспринял её как предателя.
⠀
Хотя сейчас это не важно.
⠀
В палату постучал Джон и сказал
⠀
- Док ждёт тебя малец - Улыбнулся мне, стараясь подбодрить и вышел.
⠀
Джон был единственным, кто сочувствовал мне и не пытался "переубедить" в существовании монстра.
⠀
Он говорил:
⠀
- Если бы я такое пережил, то тоже, наверное, видел бы монстра.
⠀
Никогда не спорил со мной, но всегда поддерживал и я испытывал к нему весьма тёплые чувства, как сын к отцу. А он отвечал опекой и душевными разговорами в то время "пока начальство не видит". Так я узнал, что у него был сын, который погиб и он очень похож на меня. Поэтому, от части, он и прикипел, а ещё, потому что я "не похож на других больных". Поэтому, сейчас он улыбнулся мне понимающе и по-доброму. Он чувствовал, как и я, что мои мучения закончены. Вскоре одетый и умытый, я шагал с ним по коридору, стараясь пресечь внутреннюю дрожь и волнение.
⠀
В кабинет доктора Шердона, я вошёл словно первый раз, с диким страхом, что ничего не выйдет и замер, едва успев прикрыть за собой дверь. Доктор Лукас Шердон, что-то рассказывал моей тёте с наидобрейшей улыбкой. В моей памяти, это была первая улыбка адресованная доктором, кому либо, за все это время. Я был твёрдо уверен, что "Доктор Шок", так называли его работники больницы, вообще не улыбается, а моя тётя, расцвела. Надо сказать, что тётя Ханна и так не из страшных женщин. В свои годы она выглядела максимум лет на 30, небольшой рост, хорошая фигура, озорные зелёные глаза и рыжие волосы. Я всегда считал её красивой, даже в детстве, но вот так улыбаясь в ответ доктору, она словно расцвела и помолодела, став совсем девочкой. Закончив улыбаться друг другу, как два застенчивых подростка, они таки обратили свое великое внимание на меня.