– ... где это мы?
– Считайте, что вы у меня в гостях.
Я практически упал на низенькую узкую кровать, поворочался, устаиваясь удобнее, закрыл глаза.
– Эй!
– Там в углу есть подушки. Накидайте себе.
– Очень гостеприимно.
– Можете вернуться в орден.
– Да я как бы и не собирался из него уходить. Хотел лишь тебя выпустить. Думаешь, я не смог бы пробраться в свою комнату?
Я раскрыл глаза и уставился в потолок. А действительно. С какого дуру вообще я потащил бессмертного за собой?
– Ну, я хотя бы знаю теперь, где и как ты живёшь.
Я скосил глаза, наблюдая за бессмертным. Лу Сан набрал подушек, кинул их около кровати, довольно крякнул и исчез из поля зрения. Перекатившись на бок, я посмотрел вниз. Лу Сан лежал на спине, закинув руки за голову и прикрыв глаза.
– Решили остаться?
– У тебя больше нет вина?
– Есть, но вам не дам. Хватит.
– Обидно. Кажется, оно совсем перестало действовать. Такая тяжесть в теле.
– Поешьте супа, станет легче.
– Это на утро. После него неплохой прилив сил, не хочется растратить его сейчас впустую.
– Как знаете.
Я лёг обратно и почти сразу же заснул.
Мне снился конец дня, закат и бескрайние затопленные поля. Я медленно спускался с холма и шёл к воде, разглядывая сверкающую гладь. В ней отражались золотисто-розовые полосы неба и первые звёзды. Я пристально смотрел на них и в какой-то момент понял, что кого-то ищу. Кто-то должен был гулять по этой водной глади вместе со мной. Да! Именно так всё и было...
Солнце окончательно утонуло за горизонтом, потащило за собой краски, ночь превратила затопленные поля в старое чёрное зеркало, усеянное щербинками-звёздами. Я стоял у кромки этого зеркала и чувствовал внутри такую тоску от своего одиночества, что горло перехватывало болезненным спазмом.
Утро началось не только с тяжёлого похмелья, но и воспитанного стука в раму раскрытого окна. Я кое-как разлепил веки и посмотрел на серую канцелярскую птицу, что сидела на подоконнике.
– Чего тебе? – тихо спросил я пересохшими губами.
Птица промолчала. Я вздохнул и перекатился на живот, растолкал спящего заклинателя:
– Эй, уважаемый! Кажется, это вас ищут.
Лу Сан приоткрыл один глаз, что-то пробурчал и отвернулся. Полежал так несколько секунд, потом вскочил, словно ошпаренный, и выкрикнул:
– Чёрт!
Птица смотрела на него немигающими чёрными глазками, ожидая разрешения говорить.
– Я... – пробубнил Лу Сан, кидая на меня быстрые и почему-то виноватые взгляды, – я это... не нарочно.
– О чём вы? – спросил я лениво, распластавшись на кровати.
– Ох... говори.
– Ваше заявление принято, – затараторила птица. – Заявлению присвоен номер семь тысяч триста сорок три. Срок рассмотрения – от десяти дней. О дальнейшей судьбе заявления будет сообщено дополнительно. Задавайте вопросы.
– ... что за заявление? – вздохнув, спросил я, хотя уже знал ответ.
– О... тебе. Оно должно было отправиться, если я не вернусь в свою комнату к установленному сроку.
– Вы правда думали, что я могу что-то с вами сделать?
– ...
– И вы забыли о нём, да?
– Не то, чтобы забыл, скорее отвлёкся. Всё вино твоё!
– Ну да, на вашу память грех жаловаться. Это скорее проблемы интеллекта. Вам точно тридцать?
– Ой, замолкни... – Лу Сан поднялся, покачиваясь, расправил свой костюм. – Императору каждый день приходят тысячи писем. Ничего страшного. Сейчас пошлю отзыв заявления – до него и добраться не успеют. Нормально всё. – И добавил, уже для канцелярской птицы: – Вопросов нет.
Птица развоплотилась, упала на пол маленьким дымным шариком-пустышкой. Я сел в кровати и молча наблюдал за тем, как шарик расползается вдоль половых досок, всасывается в толстые щели. Какая-то мысль проскользнула на задворках, но так и не добралась до похмельного сознания. Я дотянулся до кувшина с водой, что стоял около кровати, сделал несколько жадных глотков.
Лу Сан уже вовсю колдовал, создавая свою птицу. Получалась она, конечно, не такой идеальной, как императорская, но выглядела неплохо. А вот пустышка у заклинателя вышла отлично. Мерцающий шарик света послушно выслушал все пожелания Лу Сана и вселился в птицу. Выпустив её через окно, заклинатель развернулся, осмотрел меня придирчивым взглядом, словно это я был виноват в сложившейся ситуации. На миг мне даже показалось, что сейчас он начнёт отчитывать меня за всё, что приключилось накануне, особенно за попойку и незаконное проникновение в архив ордена. Но он сдержался, только спросил: