В Бангкоке после Вьетнама был просто рай. Тихая, кабинетная работа. Только в 1976 году пришлось немного подвигаться. Он курировал “Красных буйволов”. Многие из них были в отрядах, которые формировало ЦРУ. С ними у Хенкинса были общие воспоминания о горячих деньках во Вьетнаме.
Когда в начале года таиландское правительство, опираясь на поддержку левых сил, студентов, стало добиваться вывода всех американских войск из страны, “Красные буйволы” проводили проамериканские манифестации, которые активно фотографировались иностранными корреспондентами, за это отвечал пресс-атташе посольства — Хенкинс заранее информировал его о каждой демонстрации. Антиамериканские митинги “Красные буйволы” разгоняли, забрасывали левых студентов ручными гранатами.
Олдмонт был немало удивлен. В двенадцать часов в кафе явился и просидел там не меньше часа молодой парень, которого вчера зверски избил Тирают. Но Тирают сказал ему, что этот парень — курьер, который занимается вывозом наркотиков. Странно, что такому “узкому специалисту” поручили явно непростое дело — выманить Олдмонта из его убежища. Непонятно и другое. Почему Тирают решился напасть на героинового курьера ЦРУ? Неужели он порвал связи с управлением?
Олдмонт чувствовал себя неважно после вчерашнего приключения. Жара все усиливалась. Не отпускала ноющая боль в груди. Солнце единовластно царило над Бангкоком, и люди старались не покидать спасительную тень. Но Олдмонт не мог позволить себе отсиживаться дома: у него осталось не так много времени. Рано или поздно его найдут, но прежде он должен узнать, что на самом деле произошло с Линном.
Тирают позвонил по телефону, которым пользовались завербованные американцами агенты, если им нужно было срочно связаться с сотрудниками резидентуры; эта линия была гарантирована от прослушивания. Аппарат стоял в оперативной комнате, возле него круглосуточно дежурил кто-нибудь из офицеров. Тирают назвал свой номер и код, его соединили с Хенкинсом.
Дуайт был удивлен. Несколько лет назад они отказались от услуг Тираюта, чем тот был весьма обескуражен, а теперь Тирают звонит как ни в чем не бывало и предлагает встретиться.
Хенкинс назвал ему фешенебельный клуб, куда имел обыкновение заглядывать раз или два в неделю — здесь собирались иностранные корреспонденты, представители фирм, поговорить с ними было небесполезно.
— Я буду там от половины восьмого до восьми. Скажите швейцару, что ждете меня, — бросил он Тираюту и повесил трубку.
Дуайт ожидал застать Тираюта забившимся куда-нибудь в укромный уголок одной из курительных комнат клуба. Однако Тираюта нисколько не смутила новая для него обстановка. Размахивая полупустым стаканом, он оживленно беседовал с представителем одной британской компании, которого Хенкинс считал малообщительным, чопорным человеком. Увидев Хенкинса, Тирают еще некоторое время продолжал беседу, затем, вежливо извинившись, подошел к американцу.
Они обосновались в бильярдной, где, кроме них, не было ни одного человека.
— Позвольте мне говорить откровенно, — начал Тирают. — Вы ждете курьера.
Билл Дэвис позвонил Уилсону.
— Спешу тебя порадовать, Олдмонт действительно в Бангкоке. Но на глаза не показывается.
— Я в этом и не сомневался, — хмыкнул Уилсон.
— Ну так что, Грег, ты полетишь, или мне взять билет до Бангкока?
— Если ты хочешь прокатиться на восток, я ничего не имею против, — так же лениво проговорил Уилсон, — но я продолжаю верить в успех своей идеи.
— И что же наполняет твое сердце такой уверенностью? — поинтересовался Дэвис. — Если надежда, что мне одному придется отвечать за провал в Бангкоке, то ты крупно ошибаешься.
— Хватит препираться, Билл. И вообще это не телефонный разговор. Я зайду к тебе.
Получасовая беседа с Уилсоном настроила Дэаиса на более оптимистический лад: прогноз Уилсона насчет событий в Бангкоке звучал весьма убедительно.
— И последнее, — закончил разговор Уилсон, — фамилия Олдмонт должна перестать фигурировать в наших переговорах. Будем называть его просто “господин N”.
Хенкинс не переставал дивиться: Тирают разговаривал с ним чересчур смело, как равный с равным. Таиландец не блефовал Он представлял могущественную мафию, с которой всем приходится считаться.
— Вы ждете курьера, — говорил Тирают, — я знаю даже, кто он. Он живет в 507-м номере “Амбасадора”. Не хотелось бы вас огорчать, но он не сможет вывезти груз из страны — таможенники выпотрошат его наизнанку. То же произойдет и с любым другим вашим человеком.