Старший из американцев, как рассказал отец Прасету, когда они виделись в последний раз, был подполковником “зеленых беретов”. Второй был прежде морским летчиком и славился своим умением владеть оружием, за что получил прозвище “доктор Смерть”. Прасет с замиранием сердца повторял эти слова: “Доктор Смерть”. Как бы он хотел стать таким человеком!
Тирают потом сказал ему, что американцы напоролись на патруль лаосских пограничников и его отец был убит в перестрелке.
О’Брайен получил шифровку из Лэнгли и подумал, что проявил непростительное легкомыслие: Олдмонта надо было давно начать искать, сразу, как только он получил письмо от Уилсона. В конце концов в этом азиатском городе белый человек не иголка, нашли бы.
Резиденту стало не по себе. Вот точно так же из-за недостаточной подготовки провалили операцию “Лазарус”, да еще загубили двух его агентов в Накхонпханоме, в северо-восточном Таиланде. Операцию готовили совместно ЦРУ и разведывательное управление министерства обороны США, на снаряжение группы ушло сорок тысяч долларов, с ее подготовкой они возились несколько месяцев, а все кончилось самым плачевным образом: лаосские пограничники обстреляли группу, и она поспешно ретировалась. Хорошо, хоть обошлось без потерь, только ранило таиландца-проводника, и начальник группы, чтобы не возиться, пристрелил его. Но, отступая, они вышли в эфир и, забыв об условленном коде, прямым текстом пытались связаться с хорошо законспирированными агентами О’Брайена, которые жили в Накхонпханоме под видом супружеской пары, — их передатчик использовался для связи с диверсантами, забрасываемыми в страны Индокитая. В результате к ним явилась таиландская полиция и конфисковала нелегально хранившуюся радиоаппаратуру.
О’Брайен хотел вызвать Хенкинса, но вспомнил, что тот ждет сообщения из полиции, которая взялась “вести” автомобиль Олдмонта. Придется еще кому-нибудь съездить в “Амбасадор”, привести ребят в порядок. Их там четверо. Двое, по словам Дуайта, не отказывают себе в лишней рюмке. Им надо дать время протрезвиться. О’Брайен открыл свой сейф, достал пакет, заблаговременно пересланный из Лэнгли, вынул новые документы для всей четверки, деньги. Билеты он уже приказал купить через подставных лиц.
О’Брайен в последний раз внимательно просмотрел паспорта, сверил фотографии. Отличные ребята из того подразделения, которое создали после неудачной попытки выкрасть американских заложников из Тегерана. Все умеют, прошли прекрасную подготовку в одном из армейских лагерей в Штатах, вместе с тем ни один из них не является гражданином США, их приезд в Америку не зафиксирован иммиграционной службой — это вполне понятная предосторожность на случай провала. Как известно, рано или поздно проваливаются все агенты, главное — вовремя предусмотреть такую возможность и обезопасить себя.
Нужно продолжать смелые операции, которые составили славу ЦРУ, размышлял О’Брайен. Новый руководитель внес свежую струю в деятельность директората операций, а то они там все завяли, испугались разоблачений, скандалов, прессы. Пусть кричат, дело-то делается. Недаром же говорят, что работники ЦРУ не теряют, времени зря. Пока один из них чокается с президентом какой-нибудь страны, второй встречается с его помощником, который планирует государственный переворот. Конечно, у ЦРУ были взлеты и падения. Но разве можно забывать такие удачи, как военный переворот в Гватемале, свержение Мо-саддыка в Иране и правительства Альенде в Чили?
О’Брайен еще только начинал работать в ЦРУ (выдержав соответствующие испытания, чтобы войти в состав “узкой группы мужчин и женщин, искусство которых будет способствовать решению мировых проблем”, как говорилось в рекламном проспекте отдела кадров ЦРУ), когда его послали в Африку. Первая заграничная командировка совпала с убийством Патриса Лумумбы. Сверху, как уже много позже, узнал О’Брайен, от самого президента Эйзенхауэра, пришел приказ убрать Лумумбу. В Конго прилетел “Джо-парижанин” — Сидней Готлиб из директората технической службы. Он привез с собой редкий яд; его действие было сходно с симптомами смертельной болезни, встречающейся в Центральной Африке. Резиденту Готлиб предложил положить яд в пищу Лумумбы или добавить в его зубную пасту. В резидентуре, правда, предполагали застрелить премьер-министра Конго из снайперской винтовки с телескопическим прицелом и глушителем. Ни яд, ни винтовка не понадобились, Лумумбу убили чужими руками.
Убедившись, что его никто не преследует, Олдмонт долго сидел в машине. Ему было невыносимо душно, пот градом катился по лицу, заныло сердце. Припарковавшись, он автоматически выключил зажигание, и кондиционер затих. Кто стрелял в него? Случайность — стрелял уголовник, бандит — конечно, исключать нельзя, но если учесть, что все это произошло после звонка Хоуксу, которому Олдмонт сказал, что сейчас приедет в гостиницу, сомнения практически отпадают: люди ЦРУ пытаются устранить его. “Нейтрализовать”, как говорили раньше.