Рассказывая вековую историю, Кэндис Бушнелл помещает своих героев в еще более безжалостную психологическую среду, чем в романе Эдит Уортон «Золотая молодость» или описаниях пятидесятых Трумана Капотэ. В ее Нью-Йорке женщины могут стать кинопродюсерами или директорами кабельного телевидения, но, вступив в этот мир, они становятся частью самой высоко конкурентной общественной прослойки в мире, где все отношения заносятся в бухгалтерский баланс: «Любовь означает соединение с другим человеком на равных, но что если этот человек окажется платежным обязательством?». В большом городе люди обоих полов «торгуют» собой за свободное место на Хэмптон-бич или за столиком Фрэнсиса Форда Копполы, и все они попадают под нещадящий взгляд Бушнелл. Однако мужчины находятся в более выгодном положении: им легче откупиться. Они зарабатывают больше денег и меньше заботятся о мнении других. Даже меньше, чем их двойники женского пола с большим содержанием тестостерона, которые — через упорный труд, одиночество и вынужденное самообеспечение — научились относиться к мужчинам почти так же жестоко, как и мужчины относятся к женщинам. Вместо утопической «гетеротопии» Фуко, Манхэттен Бушнелл — «гетеродистопия», гетеросексуальный ад, в котором мужчины и женщины постоянно преследуют и отвергают друг друга, пока не успокоятся и не осядут, обременив себя в равной степени невыносимыми браками, или отдав предпочтение холостяцкому безразличию, или вернувшись в Айову к матери (самый жуткий вариант женской судьбы).
Неудивительно, что в книге Бушнелл рассказчица придерживается «теории о том, что единственное место на Манхэттене, где можно обнаружить любовь и романтические отношения, — это гей-сообщество». Доказательство тому — забота Роджера о его бойфренде Паркере. Рождер готовит для своего друга, пока тот болен — ситуация совершенно невозможная в случае с гетеросексуальным мужчиной, по мнению героев книги, потому что она провоцирует женщину на ложные ожидания по поводу брака. Колонки Бушнелл становятся все мрачнее, обнажая все более темные стороны реальности, и заботливая гей-пара вскоре исчезает с горизонта, а ее место занимает персонаж по имени Стэнфорд Блэтч, сценарист, «гомосексуалист, который предпочитает гетеросексуалов». Очевидным образом, он — не половинка заботливой или незаботливой гей-пары, скорее, его сексуальные наклонности позволяют сравнивать его с несчастными женщинами Манхэттена.
Вряд ли «Секс в большом городе» предпочел бы лесбийский секс. В таком обществе женщины не уважают друг друга. Тем более, их бойфренды, корыстные мужчины мегаполиса, постоянно терзают своих девушек предложениями о menage a trois, называя тройственные сексуальные союзы с другой женщиной предпочтительным «сексуальным вариантом».
«Главное — сама идея обладания большим, — говорит Тэд. — Четыре груди вместо двух».
Этой мужской фантазии посвящена целая глава сборника Бушнелл. По мнению автора, она логически вытекает из мечтаний о богатстве, власти и билете на шоу Дэвида Леттермана. Следуя свойственной ей методологии в изучении сексуальной этнографии, Бушнелл снова представляет мужскую точку зрения: для обсуждения тройственных сексуальных союзов в галерее в Сохо собираются восемь мужчин и рассказчица. Они во всех подробностях обсуждают, сколь желанно для них было бы оказаться в постели сразу с двумя женщинами, и осуждают обрушившийся на Нью-Йорк гомосексуализм, причины которому, по их мнению, — стресс, слишком большое количество людей и чрезмерное употребление экстази. Внезапно раздается звонок, и к ним присоединяется «хорошо известная в городе особа». Они целуются в щеки с рассказчицей, чем вызывают смешанный с надеждой восторг присутствующих мужчин. Но надежды рушатся, как только она высказывает свое мнение о сексе втроем, называя его «самым малоприятным для женщин занятием». Итак, мужчины возвращаются к размышлениям о настоящих лесбиянках, охотно идущих на menage a trois, чтобы «добиться женщины». Они также признаются, что в их жизни бывали вечера отчаяния, когда за отсутствием более подходящих вариантов они занимались сексом с женщиной и другим мужчиной и что подобные ситуации вызывают у них волнение по поводу их собственных «тайных желаний». Несмотря на очевидную вездесущесть порока в декадентском Манхэттене Бушнелл, только в двадцатой главе книги появляется первый лесбийский опыт. Биг в отъезде, и с Кэрри пытается завязать контакт танцовщица топлесс, чьи ухаживания напоминают Кэрри о пугающих воспоминаниях из детства, когда в восьмом классе в школе ее одноклассница пригласила свою подругу Джеки переночевать у нее в гостях и трогала ее грудь. Когда танцовщица вновь звонит Кэрри через пару дней, та не подходит к телефону и включает автоответчик.