Некоторые спрашивают: зачем это изучать? Чтобы не идти вспять! Люди Ленина не читали, а считали, что есть у нас мудрые руководители, они проводят правильную политику. Есть Политбюро, Центральный комитет, зачем мы будем это читать? А Ленин говорил: “Мы хотим, чтобы нас поменьше почитали, а побольше читали”.
— Процитирую. “Таким образом (повторим ещё раз), подчёркивая прогрессивную историческую роль капитализма в русском земледелии, мы нисколько не забываем ни об исторически преходящем характере этого экономического режима, ни о присущих ему глубоких общественных противоречиях. Напротив, мы показали выше, что именно народники, умеющие только оплакивать капиталистическую «ломку», крайне поверхностно оценивают эти противоречия, затушёвывая разложение крестьянства, игнорируя капиталистический характер использования машин в нашем земледелии, прикрывая такими выражениями, как «земледельческие промыслы» или «заработки», образование класса сельскохозяйственных наёмных рабочих”. И то же самое в промышленности. Очень хорошо показано, как простые ремесленники сначала зарабатывают, затем объединяются в сообщества, как образуется мануфактура, как эта мануфактура эволюционирует до фабрики, в чём и почему важно отличие мануфактуры от фабрики, как это приводит к торговому и промышленному капиталу, как он становится монополистическим и так далее.
Интересно ещё про ученичество. Если я ремесленник, кустарь–одиночка — я передаю своё ремесло детям, пытаясь максимально защитить секреты мастерства, храню их в семье. Но по мере того, как развивается мануфактура, приходится этим делиться. Затем развиваются технологии, идёт автоматизация, появляются фабрики, и благодаря специализации труд разбивается на всё более простые операции, которые заменяются машинами. Выходит, что сам факт ученичества деградирует. Не нужно уже так долго содержать учеников. Показал простые операции и всё заработало. Правда, есть один тонкий момент: резко растёт травматизм. Появляется даже такое понятие, как “сезонный травматизм”, когда больницы заполняются травмированными сезонными рабочими.
— Тут интересно показано, как становились наши известные предприятия. Мне как консультанту Российского комитета рабочих приходилось регулярно ездить на заседания Российского комитета рабочих в Нижний Новгород. В поезд приходили работники предприятия “Гусь хрустальный” и приносили замечательные изделия. Потом всё меньше и меньше, а потом и вовсе приносили и продавали то, что не относится к произведениям искусства и совсем не похоже на выдающиеся произведения “Гусь хрустального”. На небольшом примере было видно, что раньше, когда капитализм был прогрессивным, он способствовал подъёму «Гусь хрустального», а если вы спускаетесь назад от социализма к капитализму, то вы идёте реакционным путём к ухудшению, раздроблению и разрушению. Мы это видели везде. Порезали коров, например. Их было в СССР около 60 млн голов, осталось — около 9 млн. Зато хвастаются, что зерно отправляем на экспорт. Потому что фуражное зерно нежелательно пускать на изготовление белого хлеба. Тем не менее, приняли решение, что можно добавлять. Поэтому не удивительно, что некоторый белый хлеб стал не очень вкусным. Вас ведь кормят тем зерном, которым кормили коров. Теперь, чтобы восстановить поголовье коров, необходимо уже не одно десятилетие. А вывозят много фуражного зёрна за границу, потому что нет коров, которых следовало бы этим зерном кормить, их истребили.
Кто изучал “Развитие капитализма в России”, видит, что движение к капитализму быстро превращается в движение дальше, но в какую сторону? Если есть реакционные тенденции, они не остановятся на капитализме, они будут идти к первоначалу капитализма. И опять — мелкие хозяйства, мелкий бизнес… Но как бы вы его не поддерживали, всё равно крупное производство более прогрессивно и всё равно оно победит. Хотите поддержать мелкое хозяйство — дайте ему государственные заказы, встройте его в общую систему планомерного монопольного регулирования. Но этого же нет! Внутри государственного сектора плавают отдельные предприятия, которые в лице своих руководителей, с одной стороны, получают бешеные деньги — под 30 млн и прячут прибавочную стоимость под видом зарплат, с другой стороны, — они имеют акции этого государственного предприятия. Когда начинается выяснение, у кого какие богатства, то акции в доходах не указываются. Поэтому вы не узнаете, какие богатства у чиновников. Богатство же не сводится только к доходу!
— У нас ведь сейчас ситуация ещё хуже. У власти «народники», нынешние либералы, которые пытаются построить правильный русский капитализм, причём, теми же методами, которыми они пробовали…
— В ту же нищету ведут, с которой начинается эта книга.
— Так и вводят уже! Сколько лет уже нулевой рост? Я думаю, скоро будет отрицательный рост, введут и узаконят. Как заставили маски носить, так же убедят, что отрицательный рост — это нормально.
— То есть, Вы не надеетесь, что рабочий класс всё–таки будет бороться?
— Я думаю, это обоюдная тенденция.
— Если рабочий класс России смог подняться из такого тяжёлого положения, какое описывает Ленин, смог подняться, поднять свою страну, я думаю, что и сегодняшний рабочий класс в состоянии это сделать. Для этого он должен учиться (в том числе и теоретически) и практически осуществлять экономическую, идеологическую и политическую борьбу. А не с протестами ходить туда–сюда, на которые его всё время зовут. Вот тогда мы сможем получить новое возникновение и развитие социализма в России через новую социалистическую революцию. А если мы будем только сидеть и протестовать или выходить сверхурочно на работу, то мы превратимся в таких людей, которые могут только трудиться на барина. Вот такая картина.
— Как назовём этот выпуск?
— Как товарное хозяйство превращается в капитализм.
— И почему это сейчас прогрессивно.
— Сейчас это уже не прогрессивно. Сейчас товарное хозяйство, скорее, уже реакционно. Забегая вперёд, надо отметить, что когда Ленин писал “Империализм как высшая стадия капитализма”, он говорил, что рынок ещё царит, но он уже подорван, у нас уже работа на заказ, а не на неизвестный рынок. Поэтому все рассуждения, что рынок сам всё отрегулирует, всё решит, реакционны. Порешит он, а не решит! Новые технологии внедряются не с помощью рынка, а с помощью передовой научно–технической мысли и её реализации в производстве, хотя бы и капиталистическом. Сегодня никто не начнёт никакое крупное производство, если не получил заказ. Либо от государства, либо от других капиталистов, предпринимателей. Иначе это совершенно реакционный ход. Идея о том, что “рынок всё решит” — экономическая яма, в которой сидят сегодня те, кто разрушали Советский союз. Потому что они не усвоили азы: после того, как вы прошли эту школу, вы должны понять, во что превратилось капиталистическое товарное хозяйство. Оно превратилось в монополистический капитализм. Но до этого мы ещё дойдём.
— Да, это ещё впереди и дойдём обязательно. Спасибо, товарищи!
— Спасибо!