Я все еще помню, как ощущался изгиб ее бедер, звук ее дыхания, цветочный запах волос. Снова застонав, натягиваю одеяло на голову. Я теряю самообладание, сам не знаю, почему. Элис всегда такая грустная, но, когда улыбается вот так, я совсем слетаю с катушек.
Я должен стать лучше. Холоднее. Ради Элис и ее обучения. Иначе никак. Нужно стать первоклассным учителем, чтобы однажды она заполучила парня, которого на самом деле любит.
Нужно держать свои эмоции под контролем, чтобы она могла быть счастлива.
***
Элис
Я с трудом продираю глаза и сразу же чувствую запах хвои. Лучи утреннего солнца заливают светом клетчатый плед. Плед? Не мое фиолетовое одеяло? Где я? Чья это кровать? Сердце переворачивается, когда я понимаю, что впервые проснулась в чужой постели. Но стоит оглядеться вокруг, как в голове всплывает прошлый вечер. И сердце уже замирает. Я у Раника. Постер с полуобнаженной женщиной на двери напоминает о том, как много девушек побывало в этой постели. И все же комната у него удивительно простая и опрятная. Личных вещей немного: гитара да книги. А на письменном столе стоит одна-единственная фотография в стеклянной рамке. Фотография красивой, утонченной, улыбающейся темноволосой женщины, которая держит на руках малыша с таким же цветом волос. Раник и его мама?
Нет, все это неправильно. Меня не должно быть здесь.
Сбросив плед, резко встаю, но тут же вздрагиваю. Каждая царапина болезненно пульсирует, а бинты на руках и бедрах стали бледно-красными. На мне до сих пор черное платье, которое одолжила Шарлотта, а клатч лежит на тумбочке у кровати. На телефоне полно смс от подруги, и я быстренько отвечаю ей, что в порядке и скоро буду дома. Затем отключаю его, чтобы сохранить заряд батареи, и ковыляю к двери, но там сталкиваюсь с Раником с подносом еды в руках.
— О, доброе утро, принцесса! — улыбается он. — Знаю, как ты любишь завтраки, а подзаправиться тебе не помешает. Потеря крови и все такое.
Я пячусь назад, глядя, как он ставит на кровать поднос с апельсиновым соком, тостом с корицей, сахаром и маслом и ломтиками груши с клубникой, которые украшены сверху базиликом.
— Не хочешь — не ешь, — быстро добавляет он и позвякивает ключами от машины. — Могу отвезти тебя прямо сейчас. О, ну, возможно, ты хотя бы выпьешь обезболивающее. — Он указывает на две таблетки адвила рядом с апельсиновым соком.
Я украдкой поглядываю на тост с корицей.
— Ты что, сделал… это улыбающееся рожица из сахара?
— А-а, заметила? Мама всегда говорила, что счастливая еда радует желудок, — с легким смешком, скрывающим мимолетное напряжение в голосе, отвечает Раник.
— Что с ней произошло? — осторожно спрашиваю я. — Если не секрет.
Раник переводит золотисто-зеленые глаза на стеклянную рамку с фотографией у меня за спиной и плотно сжимает губы.
— Однажды она ушла в лес за трейлерным парком и не вернулась.
Я молчу, и Раник с горечью усмехается.
— Ха, вообще-то, не совсем так. Она вернулась. В мешке для трупов.
— О, господи, мне так жаль.
— Да все нормально, это было давно. Ешь. И, э-э, если в платье неудобно, вот сменная одежда. Это вещи Миранды. Она сказала, ты можешь вернуть их в универе. А душ сразу напротив комнаты. Вдруг захочешь принять. — Он указывает на футболку с черепом, черные джинсовые шорты и шлепанцы на краю кровати и спешит к двери. — Я подожду тебя в гостиной, не торопись.
— Раник… — окликаю его, и он оборачивается. — Я тебе очень благодарна. Спасибо.
В его глазах загорается озорной огонек.
— Благодарна, принцесса? За что? Думаешь, это просто так? Все это один большой урок утреннего этикета после ночи с парнем.
— Разве не я тогда должна готовить тебе завтрак?
— Ни в коем случае. Парень всегда готовит для спутницы. А если кто-то захочет, чтобы это сделала ты после того, как оказала честь разделить с ним постель, то он неблагодарный ленивый говнюк. Сразу бросай его.
— А если я сама захочу приготовить ему завтрак?
Раник улыбается.
— Тогда он везучий сукин сын.
И на этом он уходит. Я подумываю пойти за ним и попросить отвезти меня сразу, но в животе вдруг начинает громко-громко урчать. Все-таки сажусь на кровать и не спеша ем тост, мысленно посмеиваясь над улыбающейся рожицей из сахара. Знаменитый маунтфордский плейбой делает тосты с улыбающимися рожицами. Кому скажи — не поверят. Выпиваю обезболивающее и съедаю пару долек клубники. Раник все так красиво разложил, выглядит почти как на фото в журнале. Должно быть, он потратил на это много времени.