Пибоди молча переварила это:
— До этой минуты я всегда хотела посмотреть на китов. Минус одна мечта.
— Так тебе же лучше. — Ева выехала в поток. — Кофе, пожалуйста?
Она подняла два пальца, лавируя по улицам с уличными торговцами, разливавшими гадкий кофе и лепившими яичные карманы из субстанции, едва напоминавшей продукт куриного происхождения.
Она взяла кофе, переданный Пибоди, и подумала о своём завтраке, состоявшем из одного несчастного блинчика без начинки.
Да, ей тоже было лучше.
— Мы все так рады, что вы с Рорком придёте сегодня вечером, — сказала Пибоди. — И скажу сразу: лампа! Я не ожидала. Она идеальна. Только стоило мне подумать, что ты меня не слушаешь — а ты помнила, как я обожаю эту ковку.
— Возможно, я сейчас тебя и не слушаю.
— Но ты слушаешь. И я поблагодарю. Сначала хотела поставить её в мастерскую, потом в кабинет — и там, и там смотрелась отлично. Но поняла: нет, её место в гостиной. И нашла идеальное место. Она чудесна.
— Пожалуйста, искренне. Дальше.
— Дальше — купальня-фонтан, который вы с Рорком подарили Мэвис и Леонардо. Это так в их духе! Птицы, феи — волшебно. Белла в восторге — бонус. А кресло для детской второго ребёнка? Мэвис расплакалась. Её так тронуло, что вы подумали о ней.
— Я особо не думала.
— Но ты сделала. Ты и Рорк. И скульптура от моих родителей — все расчувствовались. А светильник из выдувного стекла, который мама сделала… — Пибоди приложила руку к сердцу. — Подожди, пока не увидишь его. Подожди, пока мои мама с папой не увидят его над столом, который папа сделал в год моего рождения! Он даже не знает, что я нашла его в секонд-хенде.
— Всё это… Переезд, первый уикенд в новом доме. Осознание, что это — наш дом. Не просто вещи, не просто ремонт. А то, что в доме есть подарки от тех, кто нам дорог.
Она снова вздохнула:
— В общем, мы тупо счастливы.
Ева припарковалась на Тент-стрит и на минуту осталась сидеть.
— Мне понадобился год, может, больше, прежде чем я начала воспринимать дом Рорка как свой. Как наш. Как дом, для меня. А ещё дольше — прежде чем я действительно почувствовала, что он — мой. Так что я понимаю, что это значит. Понимаю, как важно — иметь дом.
Ева вышла из машины, подождала Пибоди на тротуаре.
— А теперь оставь всё это до вечера и соберись. Включай голову.
— Уже. Спасибо, что дала выговориться.
— Выговориться? Я тебя не слушала.
На смех Пибоди Ева указала вперёд:
— Вон здание жертвы. Через дорогу.
Они вместе подошли к углу, чтобы перейти улицу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В отличие от элегантного довоенного таунхауса Уиттьеров, здание, в котором находилась квартира Лисы Калвер, представляло собой послевоенную бетонную коробку с паршивой системой безопасности.
Ева сочла граффити на его стенах вполне художественным и удивительно лишённым непристойностей.
На уровне улицы здание стояло рядом с закусочной, которая так и называлась — "Закусочная". Она рекламировала круглосуточное обслуживание — что-то, что, по мнению Евы, особенно ценилось женщиной с профессией, подобной профессии жертвы.
С другой стороны от здания, ещё одна пост-урбанистическая постройка с облицовкой под фальшивый кирпич содержала на первом этаже два торговых помещения. Одно пустовало, с табличкой "СДАЁТСЯ В АРЕНДУ", а в другом располагалась лавка под названием "Ведьмарня", с множеством кристаллов, развешанных в витрине.
Ева заметила, как Пибоди разглядывает витрину.
— Даже не думай об этом.
— Слишком поздно, я уже подумала.
Но, не отставая от Евы, она подошла к дверям здания Лисы и дождалась, пока Ева откроет замок.
Вестибюль с тусклыми стенами и грязным полом предлагал только один лифт, выкрашенный в серый цвет военного корабля. Ева едва взглянула на него, прежде чем толкнуть дверь в лестничный пролет.
— Квартира 403, — сказала она.
— Штаны посвободнее... посвободнее, — пробормотала Пибоди. — У тебя, кстати, классные. Но вот куртка? Это вообще верх. Я подумываю себе такую сшить.
Лестничная клетка эхом отдавалась плачем младенца, чьей-то слишком громкой музыкой и голосами, ругающимися из-за того, как заплатить аренду за этот месяц.
И пахло здесь, как прокисшая капуста, вымоченная в моче.
— Куртку собираешься шить?
— Кожаную. В своей абсо-маг-ультимативной мастерской. Осталось только определиться с цветом.