— Будешь — на технике. Макнаб сыграет хорошего, своего — язык, помни. А с охранником нужно наоборот — сочувствие, понимание, верность и служение. Он не прогнётся под грубость. Дженкинсон это поймёт, и сыграет, чтобы ты могла контрастировать. Верность и служение — твои сильные стороны. Пользуйся ими.
Она припарковалась в гараже у Центрального, но не вышла сразу.
— А ведь я себя уже чувствовала почти хорошо…
— Это всё равно было гениально, Даллас, — сказала Рео и хлопнула Еву по плечу, выходя из машины. — Эта трансляция в суде? Частный шаттл наготове. Эберсол бежит, Харпер пытается тебя остановить, кидается на Пибоди? Бриллианты и золото. И держу пари, комментарии Надин добавили блеска.
— Бла-бла, чепуха, бла, — буркнула Ева и пошла в кабинет.
Там она налила кофе и села писать отчёт — аккуратный, красивый, чёткий.
В дверь заглянула Пибоди:
— Приводят Шона Йе. Есть советы?
— Бей сразу. Содействие в побеге серийного убийцы. Есть прецеденты, когда такие, как он, получали тот же срок, что и сам обвиняемый. Три пожизненных без права на пересмотр. С вывозом с планеты. Вбиваешь это ему в голову — и он тебе всё выложит. Сэкономишь время.
Ева встала:
— Вытащи из него каждую деталь. Как она его нашла, что заплатила, что обещала, что говорила. Что обсуждали в пентхаусе. Мы затягиваем петлю не на нём, на ней.
— Поняла. У меня это есть. — Она уверенно кивнула. — Я справлюсь.
— Да, справишься.
Но вместо того чтобы лично слушать детали, Ева пошла на встречу с Кюнгом.
Высокий, элегантный, с безупречными манерами, медийный координатор протянул руку:
— Поздравляю, лейтенант, с почти хирургической операцией. Даже двумя — если считать вчерашнюю. Я понимаю, что у вас ещё масса работы, но имя Фиби Харпер — это рейтинги. Как и предотвращённый побег предполагаемого серийного убийцы, который, кстати, её сын.
Бла-бла, чепуха, бла, снова подумала Ева.
— Давайте коротко.
— Конечно. И, кстати, вы сегодня особенно хорошо выглядите.
Она прищурилась:
— Я всегда считала, что ты не придурок, Кюнг. Не заставляй меня менять мнение.
Он просто улыбнулся и жестом пригласил её в переполненную пресс-комнату.
Она отработала, но всё, о чём могла думать: эти двадцать минут жизни ей никто не вернёт. Хотя, стоит признать, Кюнг уложился ровно в двадцать, несмотря на крик, повторяющиеся и, на её взгляд, идиотские вопросы — так что статус «не придурок» он сохранил.
Вернувшись в зону наблюдения, она увидела, что Рео подключилась к допросу. Значит, заключили сделку. Послушала немного, как техник и Макнаб переговариваются на своём гик-языке, потом пошла в кабинет.
Вспомнив утренний совет Рорка, сняла куртку. Села за стол и углубилась в досье на Мику Джессапа, потом на саму Фиби Харпер.
Когда вернулась Пибоди — та светилась.
— У нас тонна деталей. Она связалась с ним лично, сказала, что его прежняя работа на её компанию была на высоте, и ей срочно нужен такой же результат. Рассказывала про травлю, ложные обвинения, подброшенные улики. Он признался, что ему всё равно — потому что она перевела пять миллионов вперёд. И обещала ещё пять после, плюс частный шаттл до места по его выбору — Палаван.
— Куда?
— Палаван. Я гуглила. Архипелаг на Филиппинах. Десять миллионов и жизнь на острове — в придачу вилла. Казалось, отличный вариант. Рео в итоге дала ему шесть месяцев. У него есть квитанции, Даллас. По плану он должен был остаться в пентхаусе с трекером, пока она не скажет, что они в воздухе. Он слышал разговоры в пентхаусе — как проверяли план, организовывали перелёт, как Джессап должен был вернуться, припарковаться в гараже, оставить машину.
— Он видел, как Харпер вручила Эберсолу новые документы — включая паспорт. У него уже был собранный рюкзак. Она дала ему новый ’линк, пообещала быть с ним, пока он не обустроится в Каракасе, и прогоняла с ним его новую легенду.
— Она уже открыла счёт в Каракасе на новое имя, положила сто миллионов. Так, на первое время.
Пибоди перевела дух.
— Даллас, она собиралась купить ему собственную галерею. И виллу.
— И была уверена, что всё пройдёт гладко. Вернётся, как ни в чём не бывало. Некоторые люди просто купаются в деньгах... И да, знаю, как это звучит из моих уст.
— Нет. Рорк — самый щедрый человек, которого я знаю. Он не эгоистичен, не корыстен, и у него, чёрт побери, есть честь. А у Фиби Харпер её просто нет.