Она не удержалась.
— Длинная рука закона. Все эти действия исключают даже малейший шанс на восстановление залога.
— Мама всё оплатит.
— Джонатан, слушай внимательно. Заседания по залогу не будет. Ты отказался от этого права. Ты добавил новые, очень серьёзные обвинения. Мама тоже под следствием и доказала, что она беглец с нужными связями — для неё залог невозможен. Скорее всего, она проведёт остаток жизни в тюрьме.
— Ты её не знаешь. Она сломает вас всех. Она всегда побеждает.
— Твой адвокат отказался от дела и пока не нашли замену. Я уже выигрываю.
Она открыла принесённую коробку.
— Фальшивые документы, включая паспорт. — Бросила их на стол. — Новый ’линк, зарегистрированный на фальшивое имя с её личными номерами. Деньги — десять тысяч венесуэльских боливаров, документы на банковский счёт в Каракасе под поддельным именем с сотней миллионов. Забронирован номер в отеле — до продажи виллы, которую она купила для тебя.
— И вот мониторинг, который она оплатила, чтобы снять. Шон Йе очень помогал. Всё это — железобетонные доказательства, Джонатан. Вы оба пойдёте в тюрьму. Тебя не смущает, что мама проведёт остаток жизни за решёткой?
Он фыркнул и отвернулся.
— Мне не нужно с вами разговаривать.
— Мне кажется, тебя это совсем не волнует. Ведь главное — ты, да? Всегда ты сначала.
Как и Дженкинсон в прошлом допросе, она бросила на стол фотографии с места преступления. Медленно, по одной.
Она видела, как в глазах Джонатана загорелись гордость и азарт.
— Думаю, тебе не о чем беспокоиться, если тебя уже посадят за убийства этих людей.
Он откинулся назад и попытался скрестить руки. Наручники мешали, в глазах мелькнула паника. Потом он пожал плечами.
— Пибоди, окажи честь в этот раз.
— С удовольствием, — улыбнулась Пибоди и открыла вторую коробку.
— У нас есть барбитураты, которыми ты усыпил Лису Калвер, Бобби Рена и Жанетту Уизерс.
— Это мои лекарства от тревоги.
— Но это те самые препараты, которыми ты вывел из сознания трёх своих жертв, — сказала Пибоди и продолжила: — Есть проволока, которой ты придавал позы телам после убийства.
— Проволока? Я художник! Это проволока для подвешивания картин.
— Клей, тоже найденный на телах.
— Да бросьте. Где в доме нет клея?
— Всё это нашли в твоей квартире.
— Подбросили, — фыркнул он.
— Не только обыск был записан, но как ещё объяснить, что мы нашли именно ту одежду, в которой были жертвы в ночь убийства? — настаивала Пибоди.
— Уверен, мой адвокат всё оспорит.
— У нас есть документы о твоих поездках в Европу.
— Мне нравится путешествовать. Это вдохновляет.
— Именно там ты покупал ткани и заказывал костюмы для своих жертв — и тех, кого планировал.
— Докажи!
— Господи, — взорвалась Ева. — Мы нашли эти костюмы у тебя дома. Девушка с зонтиком — Моне. Автопортрет с серой шляпой — Ван Гог. Хрустальный шар — Уотерхаус. Отчаявшийся человек — Курбе.
— Ты разбираешься в искусстве, — усмехнулся Джонатан. — Как удивительно, учитывая. Я часто шью костюмы для моделей.
— У нас есть твои записи, — продолжила Пибоди. — Автобиография, расписание жертв, планы и даты.
— Я художник, — повторил он. — Думаю заняться художественной прозой. Всё это — косвенные доказательства.
— Теперь ты и юрист, — ехидно сказала Ева. — У нас есть твои картины. Портреты трёх жертв, одетых и позирующих в костюмах, в которых они умерли. Девушка с жемчужной серёжкой — Лиса Калвер, Голубой мальчик — Бобби Рен, Автопортрет в соломенной шляпе — Жанетта Уизерс.
— Нарисованы из моего воображения.
— Не прокатит. Посмотри на них. Фотографии не передают света и деталей. Если хочешь пойти по этому пути — не надо было так мастерски рисовать. Я вышла замуж за коллекционера, так что знаю искусство.
Он перестал выглядеть скучающим — был заворожён. Ева не сбавляла давление.
— Я знаю, что такое великое искусство. У тебя слишком много деталей моделей, чтобы просто всё выдумать. Эти картины живы. Понимаю, зачем ты хотел доказать критикам, что можешь превзойти мастеров.
— Они необыкновенны, — вздохнул он, пододвигая портрет Лизы ближе. — Конечно, не закончены. Но этот почти готов. Видишь гениальность? Я вложил в него сердце и душу.
Он посмотрел на Еву глазами, которые казались странными.