— Не помогает.
Рорк и Трухарт шли по коридору с кофе. Ева поняла, что, скорее всего, кофе досталось всему отделу.
— Я быстро переговорю с адвокатом Харпер. Малори Фелдс, Даллас. Надёжная, но не Копекне. И я держу линию. Десять минут — и готово, — сказала Рео.
— Пибоди, ко мне в кабинет.
Она сразу пошла туда, к окну. Открыла его, высунулась и глубоко вздохнула.
— Никакой жалости к ней. Ни капли.
— И я не чувствую.
— Хорошо. Она не заслуживает. Что бы твоя мать сделала, если бы ты убила кого-то хладнокровно и была бы готова сделать это снова?
— Она сделала бы всё, чтобы помочь мне. Посещала бы меня в тюрьме как можно чаще. Я разбила бы ей сердце, но она сказала бы, что любит меня, и приходила бы.
— А если бы у неё было денег больше, чем у бога?
— Точно так же.
— Вот именно. Это не любовь, это одержимость. Это больная гордость. Ни шагу назад.
— Два плохих копа.
— Два чертовски хороших и злобных копа. Для них. — Она показала на доску. — Она так же ответственна, как и он. Мы стоим за ними и свалим её.
— Думаешь, сломаем?
— Она уже сломлена, так что без разницы. Признание или нет — не важно. Что мы делаем? — Ева закрыла окно и повернулась. — Мы плюём ей в лицо.
— Ради них.
— Ради них. Пойдём плюнем ей в лицо.
На этот раз страха не было, только абсолютная высокомерность. Хотя её не заковали в наручники, дизайнерское платье сменили на оранжевую робу заключённой.
Рядом с ней стоял её адвокат в тёмном костюме, с глянцевыми коричневыми волосами, собранными в аккуратный пучок, как у Рео. Вместо уверенности или нервозности Ева заметила в ней покорность.
— Запись включена. Лейтенант Ева Даллас, детектив Делия Пибоди, помощник прокурора Шер Рео, входят на допрос Фиби Харпер, и её адвокат Малори Фелдс.
Ева продолжила и села.
— Мисс Фелдс, подтвердите для протокола, что вашей подзащитной зачитал её права и обязанности, и она полностью их понимает?
— Подтверждаю.
— Мисс Харпер, вы наняли Шона Йе, внештатного техника, и согласились заплатить ему десять миллионов долларов — половину при заключении договора, половину после выполнения. Вы также обязались обеспечить ему транспорт до Филиппин и купить там дом. В обмен он должен был подорвать и снять с вашего сына Джонатана Харпера Эберсола судейский мониторинг, который был условием его освобождения под домашний арест по обвинениям в тройном убийстве и другим связанным преступлениям. Это так?
— Лейтенант, моя подзащитная не отрицает этих действий. В эмоциональном состоянии после ареста единственного сына, она руководствовалась чувствами, пытаясь защитить ребёнка.
— Ему двадцать восемь, скоро двадцать девять. Он — не ребёнок. Мисс Харпер, вы приобрели поддельные документы, включая паспорт на имя Маркуса Соло на Джонатана Харпера Эберсола?
— Лейтенант, как я уже сказала, мисс Харпер не будет отрицать эти обвинения. Её материнские инстинкты…
Ева резко повернулась к Фелдс.
— В протоколе будут и обвинения, и её подтверждение.
— Вы обеспечили Джонатана Харпера Эберсола, арестованного по предъявлению обвинения в тройном убийстве и других преступлениях, транспортом в Каракас, где нет экстрадиционного договора с США? Предоставили ему жильё и средства, как наличные, так и на счёте под его поддельным именем?
— У вас есть сын, лейтенант Даллас? — спросила Фиби. Не дети, заметила Ева. Сын.
— Нет.
— Тогда вы вряд ли поймёте долг и необходимость защитить собственного сына.
— Это ответ на вопрос?
— Да! Я сделала всё, чтобы защитить сына и обеспечить ему безопасность.
— Это включало нападение на двух полицейских и причинение вреда одному из них.
Фиби выглядела совершенно спокойной, сложила руки на столе.
— Для матери, ведомой материнской любовью, ребёнок всегда на первом месте. И ни одна настоящая мать не осудит меня за это.
— Вы правда думаете, что вам сойдет с рук всё это? — Ева взглянула на Рео, та лишь слегка улыбнулась и покачала головой.
— Ваш начальник службы безопасности, которого вы втянули в это дело, отсидит двадцать лет. Он для вас тоже не важен.
— Он взрослый человек. Сам выбрал свой путь.
— Джонатан тоже взрослый, и сделал свой выбор.
— Мы заявим суду, что моя подзащитная действовала в отчаянии и на эмоциях. Что она—