— Она вела финансовый учёт на планшете, и он точен и подробен. А потом прячет… Что же она прячет?
— Ага. — Пибоди закрыла глаза и быстро подсчитала. — Шестьсот шестьдесят… Нет! Шестьсот восемьдесят. Почти уверена.
— Прячет шестьсот восемьдесят долларов в более чем шести местах в этой неряшливой дыры. У женщины были проблемы, но у неё был и банк — место, где она хранила большую часть своего дохода.
— Она много тратила на одежду. Она дешевая — и по стилю, и по качеству, — но у неё её было куча.
— Добавь к этому кремы для лица и прочее — она вкладывалась в себя, но это даже близко не покрывает то, что она зарабатывала. Даже с учётом аренды и еды. Возможно, это не имеет значения, но любопытно.
Они завершили обыск и нашли ещё двадцать долларов в вазе с засохшей розой.
— Давай поговорим с соседкой через коридор.
Ева оценила женщину, которая открыла дверь: ей было около тридцати, смешанной расы, в чёрных спортивных штанах и серой футболке на худом теле. Волосы светлые, с заметно отросшими корнями, собраны в хвост. Глаза — зелёно-карие, покрасневшие и опухшие от слёз.
— Мэм, лейтенант Даллас, детектив Пибоди, НЙПД.
Женщина посмотрела на значок, потом на Ева, и у неё снова покатились слёзы.
— Что бы он ни натворил, я его выставила. Он тут больше не живёт.
— Мы хотели бы поговорить с вами о вашей соседке, Лисе Калвер.
— Ох. — Она посмотрела через коридор, и гнев прогнал слёзы. — Меня бы не удивило, если он подкинул ей пятьдесят — моих денег тоже — за минет, когда я работала. Я ночами убираю офисы, а что он делает? Приходит домой — и снова лежит в кровати. Говорит, что ушёл с работы. Опять. А это бред. Я готова поспорить вдвое на ту пятидесятку, что его снова уволили. Я устала.
Так мы и слышали, подумала Ева.
— Можем зайти и поговорить с вами пару минут?
— Чёрт, думаю, отвлечение мне не помешает.
Квартира, кажется, была такой же по площади, как у Калвер, но совершенно другого уровня. Соседка явно поддерживала порядок.
У неё тоже был диван на две подушки, но кремового цвета и безупречно чистый. К нему был подобран кресло с мелкой кремово-голубой клеткой и небольшой синий коврик. Ширма была в два раза больше, чем у Калвер, и украшена несколькими рамочными постерами.
Небольшой белый стол в столовой зоне окружали четыре синих табурета. Кухня сияла чистотой.
— Ты, наверное, права насчёт уютного и милого, — подумала Ева про квартиру Пибоди.
— Можете присесть. Хотите кофе? Я сегодня утром опоздала домой, потому что заехала купить кофе — он забыл взять вчера — и купила пирожные, потому что он их любит.
— Я идиотка. — Она приложила пальцы к опухшим глазам. — Два года, два года зря на этого лживого, ленивого ублюдка, а я ему пирожные покупаю. Хотите?
— Спасибо, но нам ничего не надо. Мы не хотим отнимать у вас много времени, мисс...
— Боксер, Стэша Боксер. — Она подошла, взяла стул и кивнула в сторону дивана. — Что же сделала Лиса?
— Мисс Калвер была убита прошлой ночью.
— Что?! О Боже. — Стэша прижала руки к лицу. — Убита. Теперь мне будет ад за то, что я плохо думала о покойной. Я её особо не любила, но... Она была едва ли не ребёнком.
— Можете рассказать, когда в последний раз её видели или говорили с ней?
— Пару ночей назад, наверное. Кажется. Я точно не помню. Иногда мы уходим на работу примерно в одно время. Обычно нет, но иногда да. Кажется, пару ночей назад мы так и сделали. Что случилось?
— Мы это расследуем. Можете рассказать что-нибудь о её личных отношениях? Романтических, дружбе, семье?
— Не думаю, что у неё был кто-то. Я сплю днём, стараюсь выспаться хотя бы шесть, может, семь часов. Это в будние дни. В выходные я убираю здесь, стираю, делаю покупки и другие дела.
Она замолчала, закрыла глаза.
— Послушайте это. Ни разу я не сказала, что он что-то сделал. Потому что он не сделал, а я всё это терпела.
Она вздохнула.
— Хватит. Я видела её время от времени в свои выходные. У нас в подвале прачечная, и она приходила пару раз, пока я стирала. Она не знала, что делает, просто свалила всё вместе.
Стэша пожала плечами.
— Она была молода, знаешь, так что я объяснила, как разделять вещи, и показала ей. В любом случае, я не припоминаю, чтобы кто-то ходил к ней, и ты же понимаешь, в этом месте слышно всё, поэтому я сплю с берушами, — или чтобы я видела или слышала, что она приходила с кем-то домой.