— Да? Попробую. Лучше, чем мои пятнадцать секунд.
Пибоди достала ’линк по пути к машине.
— Проверю клинику и доктора, но, скорее всего, подтвердят.
— Да, вычеркнем его. У него сильные руки, но убийца использовал обе, а он не может. Да и вообще он не подходит. Его злость вспыхивает, а у убийцы она всегда под поверхностью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В Трайбеке Еве пришлось смириться с долгой прогулкой, а потом ещё двумя кварталами пешком.
Мартин Мартин жил в старом, потертом кирпичном доме, который сохранял свое достоинство. Поскольку он жил этажом выше женского бутика, Пибоди посчитала это место неподходящим для своих расхлябанных штанов и мантры.
Когда Ева постучалась в квартиру 1-C, дверь напротив открылась.
Женщина лет двадцати пяти в черных кожаных штанах и свободной белой блузке, покачивая бедрами, поправила красную сумку на плече.
— Придурок, — сказала она, — то есть Мартин-в-квадрате не здесь.
— Ты знаешь, где он?
— Нет, и была бы счастлива, если бы он там и остался. Он вышел примерно в это время в пятницу с дорожной сумкой. Насколько я знаю, он так и не вернулся.
— Если вы думаете позировать ему, — добавила она, — не делайте этого. Потому что он — придурок.
— Вы позировали ему?
— Однажды. Сначала все было нормально, а потом он начал кричать на меня, называть меня тупой сукой и прочим. Я не собиралась это терпеть, встала. Он схватил меня и оттолкнул обратно. У меня были синяки с его отпечатками пальцев целую неделю. Ему досталось хуже — я дала ему коленом между ног. Я сказала, что если он еще раз поднимет на меня руку, я ему эти руки отрежу.
Она поправила сумку.
— В любом случае, мне на репетицию, но скажу — гонорар за позирование не стоит того.
Когда женщина ушла, Ева кивнула.
— Хорошо, он неоднократно проявлял физическое насилие над моделями. Может, это у него система. Ушел с чемоданом, может, у него есть другое место, более уединенное.
— Попробую с ним связаться.
— Да, сделай это. Мы вернемся и попробуем по контактам из Центрального. Хотим, чтобы он пришел. Скажем, поступила жалоба на физическое насилие.
— Сосед уже жаловался.
— Да, и у меня такое чувство, что он не медитирует.
Вернувшись в Центральное, Ева обновила свою доску и записи, а потом погрузилась в подробное изучение Мартина-Мартина.
Единственный ребенок в семье из верхнего среднего класса. Получил степень по искусству в Прэтте, год путешествовал по Европе, еще год жил в Париже, прежде чем обосноваться в Нью-Йорке.
У него было несколько выставок, отзывы на которые Ева посчитала довольно сдержанными.
В 29 лет у него не было постоянной работы. Никогда. У него был небольшой, но достаточный трастовый фонд, на который он жил, занимаясь искусством и время от времени продавая работы.
Проверив время, она вышла из офиса, направляясь к Мире.
Пибоди дала знак:
— Мартин сейчас в Филадельфии. Он был одним из художников на выставке, которая открылась вчера. Сегодня вечером возвращается, и, если понадобится, с большим нытьем придет завтра, чтобы разобраться с — цитирую — «переоценкой ситуации какой-то истеричной женщины».
— Нью-Йорк — Филадельфия и обратно. Легкая поездка. Поехать туда, отметиться, вернуться, нанять жертву, одеть ее, убить, выбросить тело, и вернуться вовремя на выставку.
— Он арендовал машину, у него есть личный транспорт.
— Еще лучше. Я у Миры.
Ева поехала к Мире и, благодаря точному расчету времени, приехала на две минуты раньше. Но в ее аккуратности таилась неожиданность — дракон не был у ворот, а ворота были открыты.
Ева подошла к двери и постучала кулаком по косяку, а Мира, сидя за столом, работала на клавиатуре.
Она взглянула вверх и улыбнулась:
— Заходи, садись. Еще минуту.
Ева осталась стоять, осматриваясь.
У Миры было пару пышных растений — одно с фиолетовыми цветами — семейные фотографии, несколько изящных безделушек.
Дело было аккуратно организовано, как и сама женщина.
Сегодня она выбрала бледно-голубое платье с более темным синим жакетом. На шее — цепочки с маленькими камушками голубых и розовых оттенков.
Ева поспорила с собой, что у Миры на ногах шпильки, которые каким-то образом повторяют все четыре цвета.
— Вот! — Мира откинулась в кресле. — Неужели в нашем деле нет конца отчетам и бумажной работе?
— Нет, — ответила Ева. — Сегодня пришла пораньше заняться бумагами. А потом...