Она не прыгала и не бегала, но обняла Еву.
— Мы живём здесь, — сказала она и снова подпрыгнула.
— Слышала. Как дом?
— Идеален, как одно из творений моей Лунной Пироженки. Сделан для меня. Для нас всех.
Когда Мэвис повернулась, чтобы обнять Рорка, Ева передала шампанское Леонардо.
— Добро пожаловать домой.
Его лицо светилось, он обнял её и поцеловал в щёку.
Его длинная рубашка в зелёно-розовую полоску струилась, когда он повернулся, чтобы обнять Рорка.
— Вас двоих.
Пибоди подошла следующей.
— Придётся с этим справляться, — сказала она и обняла Еву.
«Это момент», — пожал плечами Макнаб, улыбнулся Еве и обнял её.
— Ладно, это был момент. А теперь почему у всех в волосах ленты?
— Правила Беллы, — Мэвис достала из кармана ещё две — синюю и красную.
— Ты не можешь серьёзно.
— Просто поддавайся этому, — Мэвис вручила красную Рорку, затем, обойдя Еву, завязала синюю ленточку сзади у неё на голове. Рорк, явно соглашаясь, забрал волосы назад, как в режиме работы, и закрепил их красной лентой.
Восхищённая, Белла захлопала в ладоши:
— Вечеринка!
— Мне понадобится много шампанского, — улыбнулась Ева.
Мэвис, смеясь, сжала её руку:
— Добро пожаловать на первый официальный тур по дому «Мы здесь живём».
Она с размахом открыла дверь.
Ева видела этот путь сюда: от непонятных развалин до строительной площадки и постепенного претворения в жизнь задуманного. Она видела разноцветные стены, умные светильники и старые полы, возвращённые к жизни.
Но теперь здесь была мебель и части семьи, которая здесь жила. Гостиная с одной стороны с большим диваном для отдыха и с тремя набросками уличных сцен Нью-Йорка на стене за ним. Большая жилая зона с другой стороны — диваны, покрытые ярким и смелым цветочным узором, кресла в глубоких персиковых и мягких зелёных тонах.
Свечи на каминной полке, фотографии и памятные вещи на полках, всплески цвета в картинах.
— Боже, это же вы во всех деталях, вы трое.
— Это всё, чего мы хотели. Нам нужна ещё одна фотография, — добавила Мэвис. — Всех нас вместе. Сделаем её, когда выйдем во двор. Повесим над камином.
— Давайте пройдём на кухню, — предложил Леонардо. — Я открою шампанское для тура по второму этажу. Игристое для тебя, Белламина.
— «ИгрИстое! Ура!»
— А для меня и для Номера два, — Мэвис погладила живот и повела вперёд.
Домашний офис совсем не похож на офис — здесь был стол и стул, подходящие для Беллы, игровая комната на первом этаже, такая же радостная, как девочка, которая будет там царить.
— Это своего рода библиотека, или комната для безделья, — объяснила Мэвис. — У нас есть книги Надин, детские рассказы. И смотри, в шкафу встроены холодильник и кондиционер. Так что можно сидеть и читать, а зимой — наслаждаться самым милым электрокамином. Или просто расслабиться и ничего не делать. Что может быть круче комнаты для безделья?
Они подошли к кухне с разноцветными шкафчиками, просторной зоной отдыха и стеной из стеклянных дверей, открывающих выход на задний двор — патио, сад, игровую площадку.
Когда Леонардо открыл шампанское и налил бокалы, Ева посмотрела на Рорка:
— У тебя есть речь. Как всегда.
— Конечно. Всем, кто живёт здесь, пусть сегодняшняя радость станет каплей в чаше, которая всегда полна.
— Я тебя люблю, — Мэвис смахнула слезу. — Больше ничего не скажу, а то залью всех, но знай — я люблю тебя безумно.
Они поднялись на второй этаж — гостевые комнаты, ванные, ещё одна игровая зона, ещё одна зона отдыха. Затем, явно не в силах ждать, Белла схватила Еву за руку и потянула.
Комната — розовая, белая, с оборками и девчачья — идеально подходила Белле сверху донизу.
— Моя, — сказала Белла с явным восторгом. — Беллиина!
— Она довольно классная.
Кровать с балдахином, подходящая для принцессы, была уставлена пушистыми подушками и стаей плюшевых игрушек.
Но Белла подошла к креслу, которое Ева подарила Мэвис на рождение Беллы, и провела рукой по радужным подлокотникам.
— Дас, Орк для Беллы.
Потом к игрушечному ящику, который сделал Пибоди, тоже радужному, с именем Беллы ярко-розовым конфетным шрифтом.