— Да, вплоть до этого. Может, завтра повезёт, когда Харво займётся тканями. А пока у меня есть это.
— Я достану тебе остальные портреты.
— Спасибо.
Когда он ушёл в свой кабинет, Ева села за свой командный центр.
— Открыть операции, — приказала она и принялась за работу.
К тому времени, как она обновила базу и добавила заметки, Рорк вернулся.
— Быстро.
— Это простой поиск. Много картин, но простой поиск. Я отправила тебе миниатюры. Ты можешь посмотреть их по отдельности.
— Отлично.
Открыв файл, она откинулась назад.
— Чёрт, это действительно много.
— У тебя есть отдельный файл с портретами нескольких человек.
— Пока остановимся на этом. Он чем-то ещё занимался, кроме как рисовал? Например, ел, спал?
— Сказала женщина в своём командном центре, давно после окончания рабочего дня.
Не найдя, что ответить, она проигнорировала комментарий.
— У него есть пожилые, молодые, мужчины, женщины. Много деталей. Вот эта? «Изучение молодой женщины»? Похожа на другую. Положение головы, платок. Другая модель. Моложе. Господи.
Теперь она провела руками по лицу.
— Не хочу думать, что он может пойти на ребёнка.
Поняв её чувства, Рорк встал за ней и помассировал ей плечи, снимая напряжение.
— Если он ударит снова, и если продолжит в том же стиле, у меня будет шпаргалка. Я узнаю реплику, насколько это важно.
Она откинулась на его руки.
— Если он убьёт снова и останется в этом направлении, связь с этим художником, Вермеером, налицо. Может, он бредит и считает себя реинкарнацией Вермеера. Или просто одержим его портретами. Может, он преподаёт или изучает это искусство. С этим можно работать.
Она посмотрела через плечо.
— Есть ли какие-нибудь из этих картин в Нью-Йорке?
Он потянулся, открыл несколько изображений на весь экран.
— Эти — в Метрополитен-музее, Фрик-коллекции.
— Не знаю, что страннее: что я знала, что ты это знаешь, или что ты действительно это знаешь. Но я могу проверить там, не проявлял ли кто-то к ним необычный интерес, не заявлял ли права собственности.
Теперь она повернулась к нему в кресле.
— Ты когда-нибудь воровал что-нибудь у него?
— Можно сказать, что я однажды приобрёл одну из его работ обратно.
— У тебя есть одна?
Она потянулась и дернула волосы.
— Одну из этих?
— Нет. Может, когда-то и была, но тогда деньги для меня были важнее коллекционирования искусства.
С улыбкой он пригладил ей волосы.
— Картина была украдена ещё до моего рождения из музея в Бостоне. Я, как уже сказал, приобрёл её из частной коллекции в Дублине.
— Ты украл её у вора?
— Нет, я приобрёл её у потомка вора, ведь это было примерно через полвека после кражи.
Он слегка подтолкнул её и показал нужную картину.
— «Концерт». В 1990 году группа воров, переодетых в полицейских, унесла из музея в Бостоне тринадцать картин — там, где владелец приобрёл эту за пять тысяч на аукционе в Париже.
— Значит, она была недорогой?
— Дорогая Ева, к моменту моего приобретения «Концерт» оценивался почти в четыреста миллионов и считался одним из самых ценных произведений, которые не были возвращены.
— За это?
— Это просто завораживает — свет, тени, детали. Как две картины на стене в сцене, или пейзаж, нарисованный на крышке клавесина.»
Он сделал паузу, и она представила, как он держит картину в руках, изучая каждый нюанс света и тени, каждую мелочь.
— В любом случае, — продолжил он, — я устроил её находку и возврат, за что получил приличное вознаграждение.
— Что для тебя значит «приличное»?
— Если память не изменяет, мы договорились и оформили тридцать пять миллионов.»
— Это чертовски прилично, Эйс.
Он наклонился и поцеловал её в макушку.
— Это помогло построить этот дом. Так что, в каком-то смысле, именно поэтому мы оба здесь.
— То есть мы здесь, потому что кучка парней, притворявшихся копами, украла несколько картин в Бостоне в прошлом веке?
— И видишь, как хорошо всё обернулось? А поскольку так, и мы… Он помог ей встать со стула.
«Сохрани данные, закрой операции.»
— Эй!
Он прервал её протест долгим, страстным поцелуем, одновременно срывая с неё куртку.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
—Музеи закрыты, — заметил он, отпуская защёлку на её оружейной сбруе. — Ты сейчас перебираешь варианты, да?