—Могу дать до шести утра. Потом она вспомнила. — Нет, черт, до пяти тридцати. Мне надо закончить эту чёртову бумажную работу.
—Тогда тебе нужна кровать.
Он скатился с неё, взъерошил свои потрясающие волосы.
—Пошли, лейтенант. Он взял её за руку. — Вставай.
Когда он помог ей встать, она посмотрела на разбросанную одежду.
—Нужно всё собрать. Я уже говорила, говорю и буду говорить: не оставляем доказательств секса повсюду.
—Доказательства секса. Вечно ты — коп. Он с улыбкой помог собрать одежду.
Она накинула оружейную сбрую на одно голое плечо, заставив его улыбнуться.
—Господи, как ты снова заставляешь меня хотеть тебя, когда я едва дышу после прошлого раза?
—Я не буду это всё подбирать во второй раз.
Он рассмеялся и пошёл закрывать двери балкона.
—В кровать. Тебе нужно поспать.
Она оглянулась, идя к лифту.
—Похоже, кот нас опередил.
—Тогда ему придётся освободить место.
***
Вскоре после того, как Ева открыла операции, Джонатан Харпер Эберсол пошёл на охоту.
В тот день он рисовал часами. Музыка парила вместе с его сердцем, и каждый мазок кисти приносил ему радость. Он знал, что этот портрет — его лучшая работа, великолепная работа, и неудивительно. Он взял её жизнь своими руками, и её смерть вдохнула жизнь в искусство.
Он понял это так, как никогда раньше.
Портрет требовал времени, чтобы закончить и довести до совершенства. Ему нужно было подождать, чтобы начать новый.
Он подготовил всё очень тщательно. Выбрал модель. Не с того же квартала, о, нет, подумал он, идя по улице. Он заметил и изучил этого парня, который суетился на Таймс-сквер.
Красота там? Он не только нашёл отличный образец для своей работы, но и никто не обратит внимания, если мужчина подберёт улики на Таймс-сквер.
Для него это было безвкусное, бесклассовое пятно на городе. Но для этой цели? Совершенство.
Огни — такие яркие, мигающие. Шум — огромный, грохочущий, как гром. Толпа? Густая, безумно энергичная, и в основном — застывшие в изумлении туристы.
А те, кто суетился и делал шоу, кто обкрадывал прохожих или толкал скидки на секс-клубы в жадные руки.
Он знал — это судьба, это правильно, когда заметил свою следующую модель, торгующегося перед театром, который он использовал вместо ночлежки.
Осторожно, чтобы не попасть в кадр уличных камер, хоть и в шляпе и солнцезащитных очках, Джонатан сделал жест.
К нему подошёл Бобби Рен. Он был в обрезанной кожаной рубашке, обнажающей подтянутый пресс, и в кожаных штанах с вырезами в форме буквы V спереди и сзади.
— Ищешь развлечений?
— У меня есть предложение, — начал Джонатан.
***
Поскольку она попросила, Рорк разбудил Еву из своего кабинета ровно в пять тридцать.
— Мне нужно закончить встречу, но скоро буду у тебя, — сказал он.
— Отлично. — Она сонно бросила косой взгляд на его идеально уложенные волосы, темно-синий пиджак, светло-голубую рубашку и, конечно, безукоризненно завязанный и подобранный по цвету галстук. — Позже.
Она положила трубку, вылезла из кровати. Выпила кофе, приняла душ, всё это время держа документы в запертом ящике, чтобы не портить себе и без того хмурое настроение.
Что она хотела? Ещё час сна. Быструю тренировку, плавание. Вместо этого её ждала гардеробная.
— Почему это постоянно случается со мной?
Внутри она нашла комплект одежды — всё аккуратно подобрано, ботинки у ног. И небольшой блокнот.
Голос Рорка проскользнул из динамика:
— Чтобы сэкономить тебе немного времени и избежать разочарований этим утром.
Когда она выдохнула с раздражением, часть её хотела отказаться от предложенного, просто чтобы… чтобы быть капризной, призналась она себе. Но другая часть, желающая поскорее покончить с этим, приняла шоколадно-коричневые брюки, куртку, которую она называла бежевой, хотя наверняка у неё было какое-то модное название. На ней также были шоколадно-коричневые пуговицы. Белая рубашка — нет, поправилась она, Рорк скажет, кремовая — была более шелковистой, чем она бы выбрала сама.
Но она лежала прямо перед ней.
Ботинки шоколадно-коричневого цвета с искусственными светло-коричневыми шнурками и молнией сбоку. Она никогда не понимала этих фальшивых шнурков, и эти, по-рорковски, идеально сочетались с массивным ремнём.
Когда она вышла за своим оружием, он стоял у АвтоШефа и программировал завтрак.