На стене напротив висели портреты.
Теперь она знала их. Девушка с жемчужной серёжкой и в платке, Мальчик весь в синем — с лентами на туфлях и шляпой с пером в руке.
Но в отличие от картин, что она видела на экране, эти имели лица жертв.
— Так он их видел? — подумала она. — Так он их писал?
Лиса скривила губы, где-то между насмешкой и обидой.
— У меня были планы, — сказала она Еве. — Я собиралась подняться на самый верх. Нет, даже выше! А он убил меня, и теперь я застряла здесь в этом идиотском костюме.
— Это полный отстой, — согласилась Ева. — Скажи что-нибудь, чего я ещё не знаю. Или чего ещё не поняла, что знаю.
— Ты ж чёртова копша. Я просто хотела немного лёгких денег. Он выбрал меня, потому что я была лучше других на этом квартале.
— О, не неси чушь, — из рамы обернулся к ней Бобби. — Он выбрал тебя, потому что костюм на тебе сидел как надо, и лицо было похоже на какую-то другую мёртвую девушку.
— А ты откуда знаешь?
— Потому что он выбрал меня по тем же самым чёртовым причинам. Я подходил под наряд, и фигура у меня была близка к тому мёртвому парню, кого он рисовал. Ничего особенного. Просто не повезло.
— А я была особенной.
— Ты такая же уличная, как и я. Снимала жильё, делала минеты и работала руками. И что? Мне моя жизнь нравилась.
— Ночь была хорошая, — сказал он уже Еве. — Очень даже. Я собирался на завтрак с друзьями. У меня были друзья, в отличие от неё.
— Когда ты на вершине, когда ты смотришь сверху из пентхауса, тебе не нужны друзья. А я туда шла — на самый верх!
— Ага, конечно. А я просто хотел встать на ноги, заняться секс-бизнесом по-серьёзному. И если бы мои друзья захотели — я бы их потащил за собой. А теперь я мёртв. Наряжен, как кукла из фильмов ужасов. И что хуже всего? Я застрял тут с ней. А она только ноет и орёт, орёт и ноет.
— Пошёл ты, Бобби.
— Зато мёртвым мне не придётся тебя трахать, нытик ты долбаный, даже если бы ты плату втрое подняла.
— Если бы я была жива, я бы и за тройной тариф тебя не захотела. Ты вообще не особенный.
Бобби вздохнул.
— Да ты тупая. В этом и суть. Мы оба не были особенными. Мы просто подходили под его грёбаный костюм.
— Вот так ты хочешь теперь время проводить? — спросила Ева. — Ругаться друг с другом?
Бобби пожал плечами.
— Делать-то особо нечего. Надеюсь, следующий будет не такой нытик.
Он посмотрел в сторону пустой рамы — и Ева тоже. А потом заметили больше. Ещё больше пустых рам, заполняющих стену.
Ждущих мёртвых.
— Я его остановлю, — сказала она.
— Да? Тогда просыпайся к чёрту и начинай уже.
Он снова пожал плечами и застыл в позе.
***
В темноте, в тишине Ева проснулась. Когда она перевернулась на спину, кот внезапно запрыгнул ей на грудь. Затем сел и уставился.
— Ты тяжёлый, дружок, — она почесала ему уши. — Просто сон, больше странный, чем плохой. Выведи время на дисплей.
5:36
— Если бы Бобби и Лиса не решили вломиться в моё подсознание, чтобы ругаться друг с другом, я бы могла ещё двадцать поймать, — подумала она.
Вместо этого она перевернула кота, долго погладила его от головы до хвоста, затем включила свет на пятьдесят процентов.
Встала, приготовила кофе, смутно представила себе, какой миллиардный контракт Рорк ведёт в своём офисе, наверное, с кем-то на другом конце земного шара.
Потом решила провести эти двадцать минут в бассейне, плавая по дорожкам.
Смотря на коммуникатор на столе возле кровати, она задумалась — может, поставить его на беззвук. Но, поскольку не могла, подошла, взяла устройство с собой.
Она спустилась на лифте к тропическому оазису с кристально-голубой водой. Сняла ночную рубашку.
И нырнула.
На мгновение она позволила воде взять себя, окутать прохладной шелковистостью и сгладить грубые края сна. Потом прорезала воду, словно острым лезвием, погнавшимся за скоростью. У стены перевернулась, оттолкнулась и опять рванула вперёд.
После десяти тяжёлых кругов замедлилась, поменяла стиль плавания ещё на десять. Потом, бездыханная, с расслабленными мышцами, две драгоценных минуты просто плыла.
Вернувшись наверх, она увидела, что кот растянулся и спит, свет всё ещё был на пятьдесят процентов.
— Сегодня длинное совещание, — подумала она, и приняла горячий душ с паром.
Выйдя, обнаружила свет на полную, завтрак уже накрыт куполами для подогрева, а кот — растянулся на коленях у Рорка.