Но если не виновато сердце, тогда что же приводит к гибели? Может быть, судороги, о которых Коновалов наслышан еще с детства? Надо проверить.
И на протяжении целого месяца он делает заплывы в осенней Оби. Увы, эксперимент не приносит успеха: судороги ни при чем.
Однако он не спешит тут же перечеркнуть их, как возможную причину трагедий. Что, если для «получения» судорог мало одного фактора — длительного пребывания в холодной воде? Что, если здесь должны присоединяться факторы психологического порядка — скажем, отсутствие поблизости берегов, полное одиночество? Надо проверить.
И он, выбрав холодный штормовой день, совершает заплыв в Обском море: от пляжа Академгородка до отдаленного острова.
Расстояние — четыре километра, температура воды — семнадцать градусов, температура воздуха — тринадцать. На пляже — ни души, на воде — тоже, надеяться на чью-либо помощь — и думать нечего. Условия для эксперимента идеальные.
Поплыл. Ветер навстречу, волна крупная, срывающаяся, плыть брассом невозможно, пришлось лечь на спину. Так, на спине, прошел примерно половину дистанции, затратив около часа. Все время анализировал свое состояние — и физическое и психическое. В физическом никаких отклонений от нормы не зафиксировал — ни судорог, ни чрезмерной усталости, а вот что касается психического… В какой-то момент стала пробиваться на поверхность сознания расслабляющая мыслишка: доплыву ли?
Тогда спросил себя: «А что, собственно, мне угрожает?» В самом деле, в голове у него — полная ясность, а в конечном итоге именно это и решает успех: очень важно, чтобы приказы штаба сердцу, легким, рукам, ногам были бы логичными, а не взаимоисключающими друг друга.
На острове отдыхать не стал — на ветру холоднее, чем в воде, — повернул обратно. Ветер дул в спину, волна шла попутная, и плыть было легче, но скоро пошел дождь. Граница между водой и воздухом почти стерлась.
Через три часа пятнадцать минут после начала заплыва, отмахав восемь километров, вышел на пустынный пляж Академгородка. Вышел и спросил себя: смог бы сейчас же, не отдыхая, вновь пройти ту же дистанцию? И ответил: пороху хватило бы!
Однако судорог и на этот раз не наблюдалось. Подумал: а что, если для меня вода была недостаточно холодной? Может быть, не прекращать купаний, пока не станет река?
Попробовал. Снег уже лег, ледяные закраины на реке появились, уже мороз около семи градусов, а он все купается, плавая минут по десять — пятнадцать. Увы, никаких судорог!
На берегу познакомился с женщиной, которая, подобно ему, каждый день приходила на реку. Правда, она не решалась плавать, а только окуналась и затем быстренько выбиралась на берег, но для человека, которому за семьдесят — да, ей исполнилось семьдесят два года! — и такое можно признать подвигом.
Коновалов поинтересовался, не было ли у нее судорог? Нет, она не смогла припомнить такого случая, хотя несомненно все же боялась их.
Значит, судороги тоже под вопросом? Тогда, может быть, в несчастьях повинны омуты, воронки, водовороты?
Как правило, водовороты возникают в реках, то есть в текущей воде. Коновалов еще со школьной скамьи помнил «Занимательную физику» Перельмана, которая знакомила читателя с «всасывающим действием текущей воды».
«Этим же объясняется и опасность быстрин для купающихся, — говорилось здесь, — всасывающее действие водоворотов. Можно вычислить, что течение воды в реке при умеренной скорости 1 м в секунду втягивает человеческое тело с силой 30 кг! Против такой силы нелегко устоять, особенно в воде, когда собственный вес нашего тела не помогает нам сохранить устойчивость».
Вот так, товарищ Коновалов: именно водовороты повинны в несчастьях. Можно на этом успокоиться.
Успокоиться? Нет, надо проверить!
И Коновалов отправляется в Академгородок — в Институт гидродинамики, где просит помощи у доктора наук О. Ф. Васильева (ныне — член-корреспондент Академии наук СССР): нужно смоделировать водоворот и посмотреть, что происходит в водоворотной зоне с… Нет, не с человеком, конечно, а, скажем, с шариком из смеси парафина и гудрона, с шариком, удельный вес которого чуть меньше единицы и, следовательно, ему обеспечена нормальная плавучесть.
Васильев предоставляет в распоряжение странного врача имеющийся в лаборатории большой лоток с прозрачными стенками. И выделяет ему «помощника» — Евгения Михайловича Романова. Вместе с ним Коновалов воздвигает внутри лотка, возле одной из стенок, преграду, и, когда пускают в лоток струю воды, позади воздвигнутой преграды создается водоворотная зона. Кидают в поток шарики. Наблюдают. Стойких вращательных движений с уходящими вниз струями, — а только такие движения и следует учитывать, — не создается. Раз за разом повторяют опыт, и раз за разом один и тот же результат: шарики если и тонут на мгновение, то ниже водоворота немедленно всплывают.