Кроме — помола.
В русском языке странное созвучие между неприятным ощущением — «мука» и продуктом — «мука». Необходимое, полезное крестьянское дело и: «Мели Емеля — твоя неделя», «Пустая мельница и без ветру мелет»… В 66 книгах Ветхого Завета мельничный жёрнов вспоминается 4 раза: как имущество, как оружие… И не разу по своему прямому назначению.
Какое-то странное негативное молчание. Стыдливое? Испуганное? Разрушение зерна — святотатство? Чертовщина? Мельников и мельницы часто связывают с нечистой силой — хоть Гоголя вспоминай.
А вот «Джон — Ячменное Зерно»:
Прямо какой-то… Хичкок.
Другая… чертовщина — мельница «сампо» в Калевале. Когда она мелет — из неё чудеса валятся. Тоже ручная, женская. Отделка — соответствующая. Цена ей — родная дочь владетельницы:
Сделать крышку «из крупиночки ячменной»… не, не потяну. А вот как бы поставить водяную мельницу в нашей местности, где перепад воды между меженем и половодьем 6-8-10 метров? В равнинной местности, где всякая плотина затопит сенокосы на большой площади… Заморочка уровня «молока коровы ялой». Надо думать.
Глава 200
Думать по прибытию стало некогда — надо было общаться.
«Когда знаешь — „как“, умеешь, но не можешь сам — ты тренер.
Когда знаешь — „как“, не умеешь, но можешь научить — ты профессор.
Когда не знаешь — „как“, не умеешь, не можешь научить, но можешь наказать когда эти суки сделают не так — ты президент».
Жванецкий, как обычно, прав. Но, как сказал программер Кардиган о законах Мерфи:
— Мерфи был большим оптимистом!
Так вот, Жванецкий — тоже очень большой оптимист.
Ребята! «Думатели» и «делатели» — не ходите в попандопулы! Виноват — в попаданцы. Потому что вам просто не дадут времени, чтобы хоть что-то думать и делать! Не исторического времени — вашего личного!
Вы будете слушать. Вы всё время будете слушать. Всё ваше время будет уходить, на то, чтобы слушать. Причём 90 % времени — слушать белибердень. Всевозможные «эта… ну» и их аналоги.
Но вы должны непрерывно слушать и проявлять. Проявлять внимание, заинтересованность, сочувствие и одобрение. Вы не можете просто выключиться, вы не можете автоматически кивать. Потому что такое отстранение ловится, и от этого обижаются. «Затаив смертельную обиду», «с камнем за пазухой»… Оно вам надо? И постоянно держите заинтересованно-доброжелательно-покровительственно-умное выражение на лице. Подстраивая дозы этой смеси под конкретного собеседника.
Причём чистого общения «фейс-ту-фейс» практически не бывает. Даже диалог идёт «на публику», постоянно кто-то рядом. И если ты выглядишь очень доброжелательным при разговоре с одним, то и другой хочет такого же. Он этого не скажет. Даже самому себе. Он этого не понимает. Но чувствует всей своей душой.
Имущественная зависть — мелочь по сравнению с завистью душевной.
«Народная любовь»… в ней можно захлебнуться насмерть. Хорошо, что я не пью. В смысле: не сильно. Но можно умереть от заворота кишок. И дело не только в том, что Домна вкусно готовит. Пироги медовые… после месяца полуголодного марша… а остановиться… и сам не могу, и её обидеть…
К «всенародной любви» добавляется такая же «всенародная ревность». Они постоянно хотят меня порвать на тысячу маленьких «зверят лютеньких»! Как те бандерлоги — старого Балу. Кусочек для себя лично. Кусочек не тела — души, внимания, заботы. И тела, кстати, тоже. Трифена… Хорошо хоть — не все.
Филька целый час, с выражениями, с театральной мимикой и попытками демонстрации наглядных пособий, судорожно подбирая слова и размахивая руками, рассказывает о том, как у него два дня телилась корова. Не столько о корове, сколько о своих переживаниях. О груднице своей бабы, крапивницы старшего сына, лихоманке старшей дочки, соплях младших…