- Посмотрим... - произнес он вслух, расплатился за коньяк и вышел из бара.
Плавать Тане расхотелось. Она еще пыталась раскачать в себе это удовольствие от настоящей морской воды, проплыла вдоль бассейна в одну сторону, потом обратно. Но на душе становилось все муторней и гаже. Ужас, охвативший ее от нехватки воздуха, когда Олег неожиданно потянул ее под воду, постепенно проходил. Зато все четче в ее сознании проявлялась мысль о том, что Олега она потеряла. А вдогонку этой мысли пришел двойной стыд - за свою ругань и, что было особенно больно, она ясно почувствовала, как должно было быть стыдно самому Олегу. Его боль и стыд жгли ее сильнее, чем свой.
Она вышла из воды и, взяв со стула полотенце и тапочки, вернулась в раздевалку. Переодевшись, поднялась к себе в номер, вышла на балкон и закурила. "Хорошего человека обидели..." - звучала в голове известная фраза. Ей, безусловно, было жаль расставаться с Олегом, но она была слишком молода, чтобы понимать, что такой встречи в жизни может уже и не быть. Она вспоминала о прекрасном сексе и радовалась тому, что не влюбилась в этого человека, а, значит, не попала в зависимость от него. В любви всегда так: хочешь, чтобы каждая минута любимого человека принадлежала только тебе, а на самом деле, каждую минуту своей жизни думаешь о нем. Кто кому принадлежит в таком случае? Любовь дает силы и окрыляет, когда видишь любимого, когда он с тобой. Но как жестоко любовь мучает и сколько сил отнимает, когда нелюбима или любимый далеко... Нет, любви Таня "наелась" до отвала. Любви она и не хотела. Ни о каком будущем с Олегом даже и не помышляла, тем более, что у него семья. Поговорку о том, что "жена не стенка", терпеть не могла. Побывав и в роли жены, и в роли любовницы, знала, что ей если и нужно, то только свое, а вовсе не ворованное, счастье... А потому единственное, что ее мучило, это боль от того, что впрямь обидела замечательного человека.
- Ах, как нехорошо получилось! - с досадой произнесла она вслух.
Вздохнув, она вошла в комнату, поборолась минут десять с "Унесенными ветром", потом решила, что со временем спокойно почитает книгу в переводе, вынула из чемодана томик О'Генри на русском языке и стала перечитывать любимые рассказы, добрые и немного грустные.
К обеду Таня спустилась немного раньше, чтобы все же поговорить с Олегом и извиниться перед ним, но Олега не было, а появился он тогда, когда из Сочи привезли всю группу туристов, которые даже не стали подниматься к себе, а пошли прямо на обед. Олег вошел вместе с остальными. Туристы шумно обсуждали увиденные достопримечательности, хвастались покупками, которые успели сделать во время часовой остановки у рынка. Олег активно расспрашивал о покупках, ценах... Потом сообщил группе, что в три часа дня желающие могут поехать на футбольный матч, который состоится сегодня на стадионе в Адлере, куда его пригласил врач сборной. Как ни странно, но многие туристы, в том числе и женщины, охотно согласились присоединиться. Явный интерес к матчу проявила и Светлана, что откровенно удивило и Таню, и Олега. Оказалось, Света часто смотрит футбол и неплохо разбирается в игре. Олег тут же взял на себя обязательство организовать автобус и сообщил цены на билеты.
На Таню Олег взглянул мельком, только для того, чтобы сухо поинтересоваться, поедет ли она со всеми. От поездки Таня отказалась, покачав отрицательно головой. Потом, видя, что Олег упорно на нее не смотрит, взяла салфетку и шариковой, которой они заказывали себе еду на следующий день, крупно написала: "Олег, милый! Пожалуйста, прости меня! - и добавила заглавными буквами ниже - ПРОСТИ!!!" Записку повернула так, чтобы Олегу было удобно читать и, потянувшись через стол, положила ее поближе к его тарелке. Олег быстро прочитал записку, смял салфетку, положил ее в карман пиджака и несколько секунд сосредоточенно продолжал есть. Таня смотрела на него не отрываясь. Он резко взял чистую салфетку, размашисто написал на ней наискосок, словно наложил резолюцию: "Прощаю. В первый и последний раз". Записку, так же потянувшись через стол, положил рядом с Таниной тарелкой, по другую сторону от Светланы. Таня прочла, аккуратно сложила ее пополам и положила под ключ от номера, лежавший рядом с приборами. Потом подняла глаза на Олега и благодарно еле заметно кивнула головой. Однако больше за обедом они не общались.
В этот день Таня нарочно задержалась с обедом, дожидаясь, когда шумная компания туристов покинет ресторан. Олег ушел со всеми, а Таня долго копалась с десертом, растягивая удовольствие от запеченных в тесте яблок.
Света, заметив "переписку", поняла, что между любовниками что-то произошло, но лезть с расспросами не стала. Оставив подругу за столом, Света встала и ушла со всеми.
После обеда Таня подошла в рисепшн, чтобы узнать, где находится парикмахерская, и сразу направилась туда, намерившись до отъезда Светланы в номер не возвращаться. Любой женщине есть чем заняться в парикмахерской, так что время до отъезда пролетело незаметно. Вернувшись в номер, Таня настежь открыла дверь на балкон, укрылась потеплее пледом и с удовольствием погрузилась в мир героев О'Генри.
За ужином было шумно: вспоминали острые моменты игры, удачные комбинации и забитые голы. Но фурор произвела не столько команда футболистов, сколько поведение Светланы. Все наперебой подшучивали над Светланой, вспоминая, как лихо она свистела, громко топала ногами, била газетой по голове и плечам болельщика команды соперников, которому не посчастливилось сидеть прямо перед ее коленями, как истошно она орала на весь стадион "Гоооол!!!", когда команда пришедшего ей на помощь врача забила, наконец, свой единственный гол. Выкрикивания типа "Судью с поля!" тоже мимо нее не прошли.
А Света, вволю накричавшись и выплеснув накопившуюся за последние дни негативную энергию там, где это было допустимо и где так же сбрасывали напряжение сотни других людей, умиротворенная и счастливо опустошенная, задремав, прислонилась к плечу Олега. Сквозь дремоту она чувствовала сильное мужское плечо, руку, бережно поддерживающую ее с другой стороны, и ей было спокойно и легко, хотелось ехать так далеко-далеко и долго-долго, пока в ней накопится сила, чтобы "стойким оловянным солдатиком" жить дальше, неся на себе бремя ответственности за себя и близких.
Олег же думал в это время о любимой дочурке Татке-Татошке, по которой уже успел соскучиться. Вспоминал, как забиралась она к нему вечером на колени и, щекоча неповторимо пахнувшими волосами, шептала на ухо свои девичьи секреты. О том, что самым сокровенным Татошка делится именно с ним, а не с мамой, он знал давно, и это наполняло его радостной гордостью. Он далек был от мысли давать дочке советы. Это все он приберегал на потом, когда она вырастет и ей понадобится настоящий мужской совет, мужская точка зрения. А пока ее щебетание возвращало его душе светлую жизненную силу, которую он с любовью к ее матери вложил в крохотное семя, проросшее таким замечательным ростком.