На старую пристань они проникли без труда, сторожа не было. Пристань пропахла мазутом, трухлявыми досками, ржавым железом и каким-то больничным запахом. Это морские водоросли пахли йодом. Космы их, высушенные солнцем, висели на столбах вдалеке от берега, словно специальные отметки, показывающие границы осенних штормов.
Женька не обманул: кругом в беспорядке валялись старые баркасы, шлюпки и ялы. Среди них, как орел среди ворон, вздымался искореженный торпедный катер, прошитый удивительно ровными дырами очередей из крупнокалиберных пулеметов.
Михаил с уважением воззрился на героический торпедный катер. А Женька, неправильно истолковав его взгляд, тут же деловито сказал:
— На нем?
— На нем... — хмыкнул Михаил.
— А-а, — понимающе кивнул Женька. — Большой... А вот поменьше! — он словно гид шагал впереди своего «дяди», лавируя между лодками, и махал рукой налево и направо. — А вот! А вот! А вон тот! Полным полно!
Но Михаил не останавливался.
— Погляди, какая лодочка! — схватил его за рукав Женька.
— Надо у самого берега искать, а то на воду не спустим, — мудро заметил Михаил.
На берегу моря тоже было множество лодок. Иные совсем рассохлись, отвалилась обшивка, и шпангоуты торчали, словно ребра доисторических рыб.
— Во лодочка! — облюбовал Женька здоровенную шаланду. Михаил снова хмыкнул.
— А эта? — кинулся Женька к небольшому ялу, изъеденному древоточцами так, что он светился, будто марля.
— А эта — корыто — передразнил его Михаил.
— Ну, почему корыто? — недоумевал Женька. — Починим, и будет лодка.
— А ну-ка подожди, — Михаил неожиданно заинтересовался шлюпкой, лежащей на песчаном откосе. Нос шлюпки был задран, в корме стояла темная гнилая вода.
— Хороша! — Женька похлопал по облезлому борту и нахально сказал: — Я ее уже давно заприметил.
Михаил обошел вокруг шлюпки и пнул ее ногой. Толстым слоем отвалилась смола.
Женька печально вздохнул. Михаил забрался внутрь шлюпки и стукнул каблуком по шпангоуту: '
— Крепкая.
Женька заулыбался, Михаил постучал по другим шпангоутам и сказал:
— Годится. Легче эту починить, чем новую построить. А она, правда, списанная?
— Ничейная, — Женька оседлал нос шлюпки и закричал:—Полный вперед!
— Под парусом пойдет! — бормотал Михаил, выстукивая борта.— Но ремонту много... Вдвоем не справиться... Слушай, у тебя ребята надежные есть? Посильней?
— Есть. Сколько хочешь! — заверил Женька.
— Много не надо, — усмехнулся Михаил.—Человек двух. Надежных.
Из-за пирамиды пустых ящиков вышел пожилой человек в промасленной куртке.
— Мы у вас эту шлюпку... — и Женька выпалил: — Заберем... Насовсем... — испуганно добавил он.
— Мы можем заплатить, если недорого,—торопливо сказал Михаил.
— Мы вам тоже заплатим, если вы нас от этой развалюхи избавите.
— А много? — машинально спросил Женька.
— Ну ладно, хватит, — человек был не настроен больше шутить. — Берите. У нас здесь хламу хватает, сожгем и баста. —Он двинулся по проходу между ящиками, считая их и что-то записывая в книжечку.
— Полундра! — радостно сказал Михаил. — Наша!
— Ура! — воскликнул Женька. — А как мы ее заберем? — спросил он.
Михаил ничего не ответил. Они сидели на борту шлюпки и думали... Солнце вспыхивало в изломах ряби. К пристани, взламывая тишину гудком, полз чумазый буксир с красной полосой на трубе.
Михаил внезапно встал, не сводя глаз с буксира:
— А куда отвозить, знаешь?
— Да знаю... Вон туда, на заброшенный пляж, там никто не шляется, мусору много, — вяло ответил Женька.
— Пошли, — твердо сказал Михаил.
...Капитан буксира, осторожно брившийся перед зеркальцем, повернул голову на стук в дверь.
Михаил, чеканя шаг, сделал четкий разворот и, щелкнув каблуками, застыл по стойке «смирно».
— Товарищ капитан, разрешите обратиться?
Капитан покосился на Михаила и хоть удивился, но не подал виду.
— Разрешаю, — коротко сказал он, продолжая бриться.
— У нас к вам пионерская просьба, — звонко начал Михаил,— доставить списанную посудину... — он умолк, подыскивая слова. — Тут недалеко, а не то шлюпку могут сжечь, — подумал и уточнил: — Как хлам.
— Как что? — переспросил капитан.
— Как ненужный хлам, — на всякий случай снова уточнил Михаил.
— Сожгут! — просунул голову сквозь открытый иллюминатор Женька и исчез.
Капитан от неожиданности даже отшатнулся и порезался.
— Да вы не пионеры, а головорезы какие-то! — в сердцах сказал он, заклеивая пластырем царапину. Взглянув на отчаявшегося Михаила, он смягчился: — Мечтаешь стать моряком?